Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880-1930)

Кроме того, Познышев установил, что, если мужчины часто совершали убийство, чтобы не платить алименты, женщины шли на аналогичное преступление в виде реакции на отказ содержать ребенка. Он приводит случай Аграфены М., двадцатипятилетней крестьянки из Тульской губернии. В семнадцать лет она вышла замуж, у них с мужем было двое детей. В 1924‑м он переехал в Москву и сошелся с другой женщиной; через несколько месяцев Аграфена получила уведомление о разводе. Аграфена, смятенная и расстроенная, поехала повидаться с уже бывшим мужем и попросить его обеспечивать детей, а потом обратилась за алиментами в суд. Суд присудил ей алименты, однако бывший муж выплатил их лишь один раз. Из-за тяжелого финансового положения Аграфена переехала в Москву и нанялась там нянькой. Она часто скандалила с мужем и его возлюбленной, повадилась носить при себе серную кислоту. Однажды, в мае 1926 года, она встретила мужа с его подругой на улице, подошла к ним и плеснула женщине в лицо серной кислотой. Аграфену приговорили к трем годам заключения. При том что алименты вроде бы не имели прямого отношения к этому преступлению, Познышев подчеркивал, что они

явились очень важным ингредиентом той суммы причин, которые вызвали это покушение. Аграфена — женщина не из добрых, девольно решительная, но вместе с тем ограниченная, мало способная достаточно успешно ориентироваться в обстоятельствах и найти хороший выход из скопившихся затруднений [Познышев 1928: 108-112].

Кроме того, Познышев перечисляет другие случаи совершения женщинами детоубийств по причине отказа в алиментах. Например, в одном случае крестьянка удушила новорожденного ребенка, поскольку отец отказался жениться на ней или помогать деньгами. В другом случае Г., домработница, забеременевшая от хозяина, замыслила, вместе со своим братом и матерью, избавиться от младенца, и когда он родился, она бросила его в горящую печь [Познышев 1928: 136].

По мнению Познышева, на преступление женщин толкала невозможность получения алиментов, но одновременно страх мужчин перед выплатой алиментов превращал женщин и детей в потенциальных жертв. Зачастую одна только угроза подать на алименты вызывала крайне агрессивную реакцию — таков случай в Гомельской губернии в 1926 году. Прасковья Гордейщикова хотела выйти замуж за своего любовника Якова Г., двадцатидвухлетнего крестьянина из той же деревни. Они спали вместе, однако отец Якова возражал против их брака, и Прасковья стала встречаться с другими. Однажды вечером Яков и Прасковья оказались вместе на вечеринке. Яков, знавший, что Прасковья беременна, отказался на ней жениться, а она пригрозила, что потребует алименты через суд. Он испугался угрозы и задушил ее голыми руками. На вопрос, почему он отказался жениться, Яков ответил, что не знал, его ли это ребенок [Познышев 1928: 35-36]. Яков утверждал, что в его деревне никто не платит алиментов, однако, судя по всему, к 1926 году о праве на алименты уже было известно многим деревенским жительницам, и они проявляли готовность их требовать[331]. Вот еще один случай: двадцатилетний Максим убил беременную подругу Ирину, потому что она настойчиво требовала от него либо жениться, либо платить алименты. Осмысляя итог своих действий — тюремное заключение сроком на восемь лет, — Максим пришел к выводу, что стоило, наверное, сперва сходить с Ириной в суд по истребованию алиментов, а уж потом ее убивать. По его мнению, суд ведь мог и не присудить ей никаких выплат [Познышев 1928: 49][332]. Из этих историй следует, что, несмотря на очевидные риски, женщины готовы были отстаивать свои права в суде и пользоваться этими правами ради достижения своих целей.