Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880-1930)

По мнению криминологов, невежество («темнота») оставалось одним из самых значимых факторов, обусловливавших устойчивый уровень сельской преступности, особенно среди женщин. Из всех сельских жительниц грамотой владело лишь около одной четверти (среди горожанок, для сравнения, — две трети) [Mironov 1991: 243][236]. Среди городских преступников грамотных было больше, чем среди сельских, но женщины вообще были менее образованными, чем мужчины. Например, в 1924 году из общего числа правонарушителей в городах неграмотными были 42,3% женщин и 8,8% мужчин, а на селе — 64,3% женщин и 19,8% мужчин (см. Таблицу 10) [Ю. Б. 1925: 27][237]. В целом, среди преступниц неграмотных было гораздо больше, чем среди преступников, а сельские жители обоих полов были менее образованными, чем городские. Как отмечает П. В. Верховский, одной из важнейших причин сохранения преступности был «низкий культурный уровень» на селе. Он подчеркивал, что нужно активнее приобщать сельских жителей, особенно молодежь, к культуре, используя школы и другие образовательные учреждения как примеры честной работы и порядочного поведения — тогда молодежь не будет вставать на путь преступности [Верховский 1925: 3].

В повышении уровня грамотности криминологи видели профилактическую меру борьбы с преступностью — оно постепенно принесет на село понимание всех преимуществ современной советской жизни. Некий Л. Артименков, например, считал, что, хотя деревня по-прежнему остается погруженной в невежество, крестьянство понемногу осваивает новые политические реалии. Всеобщая задача — усилить помощь крестьянству под знаменем борьбы с неграмотностью [Артименков 1925: 241]. Психиатр А. Ф. Шестакова также подчеркивала важность образования для искоренения преступности и пережитков на селе:

Повышение культурного уровня деревни, рост молодого сознательного поколения и отмирание последних пережитков старого быта, в связи с надлежащей системой мер специального предупреждения, несомненно приведут к падению описанных преступлений [против личности] и в идеале — к полному их исчезновению [Шестакова 1926: 223].

Соответственно, когда крестьяне освоят грамоту, исчезнут и «старый образ жизни», и даже «сельские преступления».

Анализируя городскую и сельскую преступность, Бехтерев тоже подчеркивает, что преступления сельского типа пока еще совершаются, поскольку

в значительной степени обусловливаются более низким уровнем культуры среди сельского населения, чем в городе, недостаточным пониманием жителями деревни основ и существа Советского государственного строя, своих прав и обязанностей как граждан Советского государства. Ведь там, в глухих уголках нашего государства, где все еще царят традиции прошлого, тьма и невежество, различные суеверия и прочие предрассудки, там, где инстинкт все еще господствует над велениями разума, там, естественно, должны находить себе благоприятную почву такие преступления [Ю. Б. 1925: 26].

Соответственно, тот факт, что сельская преступность все еще существует, объясняется неспособностью крестьянства полностью усвоить принципы социалистического существования. По утверждению Бехтерева,

основными факторами (причинами) современной преступности города и деревни являются социально-экономические условия. И только улучшив экономическое благосостояние масс, ликвидировав среди них общую и политическую неграмотность, воспитав подрастающее поколение в духе борьбы за укрепление и завершение коммунизма, — государство сможет изжить преступность [Ю. Б. 1925: 28].

Получается, криминологи были твердо убеждены: только просвещение способно привести к тому, что на место невежества, лежащего в корне сельской преступности среди крестьян, придет современная социалистическая сознательность.