Православие и буддизм. Осмысление буддизма в трудах православных авторов XIX-XX вв.

В силу отсутствия учения о Боге «нравственный закон буддизма… носит характер не повеления, а только совета. Идея верховного, абсолютного и непреложного авторитета Божия, которым, проникнута вся этика христианства, совершенно чужда буддийской этике. В доказательство необходимости исполнения своих заповедей, буддизм постоянно указывает только на их целесообразность и полезность».

Естественно, что, отрицая Бога, буддизм не знает заповедей и предписаний, которые регулировали бы отношение человека с Богом. В том, что касается нравственных предписаний, регулирующих отношения человека к ближнему, есть некоторые совпадения (запрет на ложь, убийство, воровство, прелюбодеяние), но и здесь о. Мефодий предостерегает от отождествления нравственности двух религий. Он указывает на различную мотивацию буддиста и христианина при уклонении от зла или совершении добродетельного поступка. «Хотя буддизм знает и имеет обязанности по отношению к ближним, но исполнение этих обязанностей рекомендуется лишь как средство для достижения своего собственного благополучия, а не как непреложное требование воли Божией. Все, что ни делает буддист, делает для своего я, ради собственной пользы... Поэтому высшим мотивом нравственной деятельности буддизма служит эгоизм; а отсюда и все нравственные обязанности, хотя и сходные по внешности с христианскими, тем не менее, имеют существенно иное значение, чем в христианстве. Этика буддизма по существу автономна: она насквозь проникнута мыслью о самодостаточности человека в деле спасения».

Особенного внимания заслуживает вопрос о понимании любви в буддизме и христианстве. При освещении его о. Мефодий во многом использует труд Краснитского, порой допуская дословные заимствования. Он пишет, что «буддизм заповедует своим последователям не любовь в истинном смысле этого слова, а только сожаление, какое буддист признает лишь наиболее целесообразным средством к достижению нирваны».

Для христианина же «целью жизни человека является достижение теснейшего единения с Богом, Бесконечной Любовью», поэтому ради уподобления Богу и достижения единения с Ним «человек во всей своей жизни должен руководствоваться любовью к Богу, [а также] любить всех людей, как созданных по образу Божию… Христианская любовь... не только чувство, но и деятельное начало. Для истинного христианина вся его многоразличная деятельность должна быть служением истинному благу других, даже до смерти…

Буддизм запрещает ту любовь, которую заповедует христианство. В основе буддийских нравственных предписаний лежит сострадание, побуждающее лишь не делать зла другим и не мстить за обиды, а в основе христианского нравоучения лежит пламенная любовь, побуждающая к широкому служению благу ближних... Буддийское сожаление – это временная мера, приводящая к известной цели и теряющая всякое значение с достижением этой цели, а христианская любовь заключает в себе и саму цель, вследствие чего имеет не временное, а вечное значение. Любить и жить – это идеал христианина; не любить и не жить это идеал буддиста».

Итак, вторая книга иером. Мефодия в меньшей степени самостоятельна и в большей степени компилятивна, при работе над ней он использовал труды современных российских буддологов (Васильева, Ковалевского, Бобровникова) и предшествующих ему апологетов (арх. Хрисанфа, Краснитского, Гусева). Это сказалось положительно на уровне работы, поскольку, собрав вместе самое лучшее и удачное в том, что касается сопоставления христианства и буддизма, автор смог представить для читателя в сжатом виде последовательное и глубокое сравнение двух религий, с особым вниманием к их отличиям.

Архиепископ Гурий (Егоров)

Архиепископ Гурий (Егоров А.И., 1880–1937), доктор церковной истории и профессор Казанской Духовной Академии по кафедре миссионерских предметов, участвовал в миссионерской деятельности среди калмыков, в советское время принял архиерейский сан и был расстрелян в лагере под Новосибирском.

В 1908 г. в Казани он опубликовал свою диссертацию «Буддизм и христианство в их учении о спасении». Кроме этого ему принадлежат еще три брошюры – «Философия смерти и религия жизни» (Сергиев Посад, 1908), «Философия буддизма» (Казань, 1908) и «Нигилистический принцип в буддийской философии и современные течения в ламаизме» (Казань, 1909). Первые две во многом представляют собой выдержки из диссертации, а третья является сокращенным вариантом выступления арх. Гурия перед защитой диссертации. Стоит также упомянуть статью «Православная миссия среди калмыков-ламаитов», опубликованную в 1911 г. в «Миссионерском обозрении» и затрагивающую некоторые практические вопросы православной миссии среди буддистов.

Кроме того, его перу принадлежат работы по истории распространения христианства среди калмыков, которые, в силу иной тематической направленности, не дают ничего существенно нового для понимания его восприятия буддизма58.