Православие в деталях. Ответы на самые популярные вопросы

Но о. Иоанн решил быть другим священником: всю жизнь, каждую минуту, отпущенную ему Богом, служить людям. Интенсивно работать над собой: не лукавить себе, не потакать в себе греху, слабости и т. д.

Можно сказать, что отец Иоанн Кронштадтский, не имея харизмы священника, той харизмы, которая многим даром, просто так, дается, через достижение святости достиг ее. В самом высшем и совершеннейшем смысле!

Если бы он не захотел стать святым, он был бы незаметным священником, который вряд ли приводил людей к Богу, вряд ли свою общину вел вперед. Скорее бы обслуживал религиозные потребности населения. Но он стал другим. Какой тут включился механизм? Человек дает через себя действовать Богу. Вот это, наверное, высший путь».

«Бревно останется бревном и в орденах и в лентах» (Бернс). Так ли это? Что можно изменить в человеке, а что не подлежит преображению ни при каких обстоятельствах?

Хороший вопрос! Мы говорим, что человек может измениться силою Божиею при любом его собственном «материале».

Но это, конечно, не значит, что неграмотный человек станет умным и т. д.

Я уже неоднократно говорил, что в православном понимании это изменение мыслится не психологически, но онтологически. Я понимаю, что светскому человеку это трудно понять. Как трудно понять реакцию слов одного египетского пустынножителя. Он предпринял опасное путешествие, чтобы побеседовать с одним святым старцем. И вот когда он с группой паломников прибыл к старцу, те стали беседовать, а пустынник стоял неподалеку. Наконец старец спросил: «Сын мой. А ты не хотел ни о чем меня спросить?»

– Мне достаточно, отче, на вас смотреть…

Я сам несколько раз бывал у старцев. И каждый раз хотелось не говорить, а смотреть. И слова-то казались лишними, когда надо было только созерцать и впитывать…

Потому что святость это не что-то, изменяющее нас на человеческом уровне. А преображающее на надчеловеческом.

В собрании рассказов афонского старца Паисия есть замечательный рассказ о неграмотном монахе. Он не знал даже основ богословия. Он просто целыми днями пребывал в молитве, в пении Богу. И вот наступил в его небольшой обители голод.

И монахи, знавшие его как человека духовного, попросили его помолиться о том, чтобы Господь их прокормил.

Этот старец подошел к морю и стал молиться: «Святая Феофания, помоги нам…» Надо сказать, что Феофания в переводе с греческого значит Богоявление. Так называется праздник Крещения Господня (19 января). Но этот монах по простоте не знал, что такое Феофания. Он думал, что это имя святой.

И после его молитвы ему в руки выпрыгнула большая рыба. Монахи были накормлены…

Это совершенно реальный случай (подобных я мог бы рассказать множество), и он показывает, что для Бога важны не ум, не чины, а сердце сокрушенное и смиренное.

И чины, и регалии для святых ничего не значат.

Когда сто лет тому назад император Николай II с императрицей приехали в Сэров, они посетили келью одной юродивой старушки, Параскевы, слывшей прозорливой. Их встреча началась так: юродивая сказала: «Садитесь».

Они поискали глазами, где бы найти стул, но не нашли. Тогда император сел на пол… После этого встреча состоялась.

Кстати сказать, юродивая подарила императрице куклу и сказала, что у той будет мальчик (действительно, вскоре императрица родила долгожданного наследника). А потом юродивая предсказала им мученическую смерть.

Совсем недавно мне рассказывали, как одного русского олигарха афонский старец заставил стоять на коленях два часа, дожидаясь его выхода. Когда старец вышел, тот чуть не падал в обморок. Старец обличил его в грехах (про которые ему, кстати, никто не говорил) и сказал, что в будущем будет более жесткий разговор. «А теперь иди и выполняй…» – последние слова старца.

Так что преображение и духовное изменение не относится к чинам, к положению, даже к умственным данным. Оно всецело зависит от готовности человека слушать и исполнять волю Божию.

Может ли нездоровый физически, психически человек быть преображенным?

Конечно, и физически, и психически нездоровые могут стать святыми. Но при собственном усилии.

В Византии считали, что психически больной человек – бесноватый. В древней Руси – что скорее он Божий человек. Но и то, и другое было перегибом. И бесноватым, и Божиим человек становится не автоматически, не сам по себе, а вследствие каких-то своих дел.

Если человек (например, слепой) хулит всех и на всех злится – что ж, он открывает душу темным силам, диаволу. Если человек (здоровый ли, больной ли) молится, причащается, живет по-христиански – становится святым.

Несколько лет назад я ехал в машине по Днепропетровской области. И увидел большое количество людей, куда-то идущих. Я спросил друга-священника, что происходит. Он в ответ развернул днепропетровскую епархиальную газету.