Православная Церковь Чешских земель и Словакии и Русская Церковь в XX веке. История взаимоотношений

К представителям автономной Украинской Церкви отношение было совсем другим. К месту их проживания в Татрах приехал корпусной священник Русского охранного корпуса в Югославии архимандрит Никон (Рклицкий) с целью подобрать среди 40 эвакуированных священников-автономистов, желающих служить в корпусе в юрисдикции РПЦЗ. Однако большинство из этих священников были старыми, больными или имели большие семьи; в результате архимандрит Никон отобрал лишь пять человек.

В середине августа архиепископ Пантелеимон приехал в Братиславу и был принят немецким послом, который выделил на содержание священнослужителей автономной Украинской Церкви 10 тыс. крон (что архиепископ расценил, как незначительную сумму). Через посла Владыка Пантелеимон добился назначения на 22 августа аудиенции у правителя Словакии Тисо, собираясь просить о перемещении своего Синода в Братиславу и обмене польских и оккупационных украинских денег на словацкие кроны. Однако из-за воздушной тревоги прием был перенесен на несколько дней.[653]

24 августа архиепископ Пантелеимон написал о прибытии возглавляемого им духовенства в Словакию председателю Архиерейского Синода РПЦЗ митрополиту Анастасию: «Словацкое правительство и народ приняли нас с любовью и оказывают нам возможную поддержку. Так как Словакия в церковном отношении находится в ведении Вашего Высокопреосвященства и состоит в Вашей юрисдикции, почтительнейше прошу для себя и других наших преосвященных благословения и разрешения на совершение богослужений в имеющихся здесь православных храмах». Впрочем, к тому времени Владыка Пантелеимон по приглашению братства преп. Иова уже служил в его церкви.[654]

Германские ведомства хотели подольше оставить эвакуированных священнослужителей в Словакии. 1 сентября Рейхсминистерство занятых восточных территорий попросило об этом МИД, указав, что возможности их размещения в Рейхе очень ограничены, а желание об окормлении украинских рабочих в Германии не может быть принято «из принципиальных соображений». 12 сентября МИД сообщил данное мнение послу в Словакии, отметив, что существуют трудности даже с размещением в Рейхе эвакуированных епископов из Белоруссии и Остланда (Прибалтики). 25 сентября МИД информировал посольство о желании польских архиереев (митрополита Дионисия, архиепископов Палладия и Илариона) вернуться на территорию Генерал-губернаторства — в Закопане и необходимости помешать этому (впрочем, все три Владыки все же вскоре переехали в Польшу — сначала в Закопане, а затем в Петрков).

Постепенно стало ясно, что из-за приближения советских войск и ограниченности возможностей словацких властей долго оставаться в этой стране эвакуированное духовенство не может. Уже в сентябре германский МИД предлагал шефу полиции безопасности и СД обдумать основание православного монастыря на территории Рейха, куда переселить желающих священнослужителей, однако это предложение принято не было.

И все же 3 октября 1944 г. украинские священнослужители, их родственники и сопровождающие в количестве 623 человек в особом поезде выехали из Братиславы в Германию, и финансовый отдел Рейхсминистерства занятых восточных территорий оплатил словацкому правительству расходы на их содержание. 8 октября этот поезд через Мариенбург прибыл в г. Бад Киссинген, но там места для проживания эвакуированных не оказалось. 30 октября МВД известило другие ведомства, что около 200 человек, прежде всего архиереи и их родственники будут размещены в Потсдаме, Дрездене, Бреслау и Константинсбаде; с остальными поступят, как и с другими иностранными беженцами — проэкзаменуют и устроят в рабочих лагерях (в Граце и Марбурге).

В итоге автокефальных украинских архиереев временно разместили в Бреслау и Потсдаме, а автономных — в Мюнзингене (Бавария). Большая группа духовенства и служащих церковных учреждений Православной Церкви Генерал-губернаторства (без архиереев) в октябре была перевезена из Словакии в лагерь Бирау в Верхней Силезии.[655]

Военные бедствия постепенно все больше сказывались на деятельности монастыря преп. Иова. Еще в октябре 1943 г. на Архиерейском совещании в Вене митрополит Анастасий (Грибановский) сказал архимандриту Серафиму о проведении эвакуации обители в случае ее необходимости и «сохранении братства по возможности в целости». 24 декабря 1943 г. Духовный Собор монастыря принял решение: «Ввиду появления партизан постановляется в случае их налета на монастырь отнестись к ним спокойно, не оказывая отпора».[656]