Православное учение о церковной иерархии: Антология святоотеческих текстов

2. Этому порядку следуют и многие племена варваров, верующих во Христа, которые имеют спасение свое без хартии или чернил, написанное в сердцах своих Духом, и тщательно блюдут древнее Предание, веруя во единого Бога, Творца неба и земли и всего, что в них, чрез Иисуса Христа Сына Божия, Который, по превосходной любви к Своему созданию, снизошел до рождения от Девы, чрез Себя Самого соединяя человека с Богом, пострадал при Понтии Пилате, воскрес, во славе взят (на небо) и со славою придет как Спаситель спасаемых и Судия осуждаемых и пошлет в вечный огонь исказителей истины и презрителей Его

Отца и пришествия Его. Принявшие эту веру без письмени суть варвары относительно нашего языка, но в отношении учения, нрава и образа жизни они по вере своей весьма мудры и угождают Богу, живя во всякой правде, чистоте и мудрости. И если бы кто стал проповедовать этим людям еретические измышления, говоря с ними на их собственном языке, – тотчас бы, зажимая уши, убежали как можно далее, не терпя даже слышать богохульную беседу. Таким-то образом, вследствие того древнего апостольского Предания они даже не допускают в ум свой чудовищной речи еретиков, так как у них не было ни (церковного) собрания, ни установленного учения.

3. Ибо прежде Валентина не было валентиниан, и до Маркиона не было маркионитов, равно и прочих худомыслящих (учителей), которых я перечислил выше, не было прежде, чем появились основатели и изобретатели их превратного учения. Валентин пришел в Рим при Гигине, процветал при Пии и пробыл до времени Аникиты. Кердон, предшественник Маркиона, сам прибыл при Гигине, который был девятым епископом; часто приходя в церковь и исповедуясь, он так и окончил (жизнь), то уча тайно, то опять исповедуясь, то обличаемый в своем худом учении, и наконец оставил собрание братий. Преемник его, Маркион, получил силу при Аниките, занимавшем десятое место в ряду епископов. Прочие, так называемые гностики, произошли от Менандра, ученика Симона, как я показал, и каждый из них являлся отцом и главою принятого им учения. Последние все впали в свое богоотступничество гораздо позднее, уже в средние времена Церкви.

Святитель Афанасий Великий. Письмо к Драконтию [14]

1) Недоумеваю, что написать? За отказ ли порицать тебя? Или – за то, что высматриваешь время и укрываешься «страха ради иудейска»? Впрочем, в том и другом случае поступок твой, возлюбленный Драконтий, достоин порицания. Не прилично тебе было, приняв благодать, скрываться и при своем благоразумии подавать другим повод к бегству, потому что многие, услышав об этом, соблазняются тем, что не просто сделал ты это, но имея в виду время и предстоящие Церкви скорби. И боюсь, чтобы ты, предавшись бегству ради себя, пред Господом не подвергся опасности за других. Если соблазняющему единого малых желательнее было бы, да обесится жернов оселский на выи его и потонет (Мф. 18, 6), что можешь потерпеть ты, послужив соблазном для многих? Согласие, неожиданно водворившееся в Александрийской области с твоим поставлением, необходимо расстроится по причине твоего удаления, и епископство этой области будет восхищаемо многими, даже не людьми правомыслящими, но сам знаешь какими. Язычники, при твоем поставлении давшие обет стать христианами, останутся язычниками; потому что твое благоговение уничижает данную благодать.

2) Какое же дано будет тобою оправдание в этом? Какими извинениями в состоянии будешь смыть и сгладить с себя такие вины? Как уврачуешь ради тебя падших и соблазнившихся? Или как по расторжении мира восстановишь его снова? Вместо радости, возлюбленный Драконтий, причинил ты нам печаль и вместо утешения – сетование. Надеялись мы утешиться тем, что будешь ты с нами; а теперь видим, что предаешься бегству, и предусматриваем, что и на суде будешь обличен, и устыдишься, и, подвергшись опасности, станешь раскаиваться. И кто, как сказал пророк, умилосердится к тебе… или кто пойдет молити о мире тебе (Иер. 15, 5), видя, что братия, за которых умер Христос, потерпели вред от твоего бегства? Ибо несомненно должен ты знать, что до поставления своего жил ты для себя, а после поставления обязан жить для тех, над кем поставлен; и до приятия тобою благодати епископства никто не знал тебя, а когда ты стал уже епископом – народ ожидает, что предложишь ему пищу – учение Писаний. Посему, когда ожидающие томятся гладом, а ты будешь питать себя одного, и приидет Господь наш Иисус Христос, мы же предстанем пред Ним, – какое будешь иметь оправдание в том, что гладными увидит Он собственных овец Своих? Если бы не приял ты динариев, то не сделал бы Он тебе упрека. А если приял ты, закопал и скрыл, то справедливо укорит тебя, изрекши те слова, которых лучше не слышать твоему благоговению: Подобаше убо тебе вдати серебро мое торжником, да пришед Аз истяжу от них (ср.: Мф. 25, 27).