Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

Оглядитесь по сторонам. Красотища! Обрывистый берег Жиздры, откуда открывается даль неизмеримая… А в усадьбе Оболенских как красиво было! Тенистая аллея из лип и лиственниц, величавый дом розового цвета с башенками, чудесный благоухающий розарий. Вокруг дома – экзотические деревья в кадках: летом их выставляли из оранжереи. На месте усадьбы чего только потом не было: дом отдыха, госпиталь, детский дом, интернат…

Свет старой усадьбы горит сквозь годы…

И сейчас княжеский дом стоит. За ним никто не присматривает, а он все никак разрушаться не хочет – крепко был построен, для многих поколений… Все надеется дом на лучшую жизнь – ведь это памятник культуры нашей… Свет старой усадьбы пока еще горит сквозь годы…

Оболенские не бездельничали в своем райском уголке – принимали самое живое участие в жизни крестьян: помогали им скотинку приобрести, зерно для посева, крестьянских детей в школу устраивали.

Следующий князь Оболенский, Алексей Дмитриевич, основал Березичский стекольный завод с земской больницей и школой. Завод делал аптечную и парфюмерную посуду, а еще редкостные по красоте художественные изделия из стекла. Своих мастеров Оболенский в Италии обучал. Один из них, Михаил Бодунов, верный и преданный своим благодетелям, помог им в декабре 1917 года скрытно выехать из усадьбы и спастись от преследования красных. Так и оказались князья на чужбине.

А их завод остался. И храм поныне действует. Посмотрите, какой он огромный! Тысячу человек вместит запросто, а высота колокольни тридцать метров. Зачем такой большой храм среди полей и лесов возведен?! А ответ прост. Раньше население села больше было, и все как один в храм ходили. Вот они – вокруг покоятся, на здешнем кладбище – все, кто в этом храме крестился. Вся их жизнь была с церковью связана – от крещения, венчания, крещения детей и до отпевания.

У Начальника нашей жизни все рассчитано по секундам!

Последний князь Оболенский, Алексей Николаевич, уже в наше время дважды в год сюда из Америки приезжал. Тянуло его на родину. Тут его корни. И не просто приезжал, а всегда привозил подарки для местного интерната: мебель, одежду, спортивный инвентарь, сладости для воспитанников. Даже грузовую машину подарил.

Жизнь у Оболенских, скитальцев на чужой земле, была не из легких. Дядя Алексея Николаевича, князь Дмитрий Алексеевич (в Первую мировую – кавалерийский офицер), был замучен фашистами в Дрездене. Сам Алексей Николаевич в годы Второй мировой оказался среди пленных, которых везли на поезде в лагерь смерти – Освенцим. Концлагерь был уже недалеко, но поезд попал под бомбежку – и все пленники разбежались. С тех пор Алексей Николаевич часто повторял: «У Начальника нашей жизни все рассчитано по секундам!» Он был глубоко верующим человеком.

Как-то директор стекольного завода предложил приехавшему в Березичи Оболенскому одну из икон, которые после закрытия храма и разгрома дворянской усадьбы разбирали все желающие:

– Купите у меня свою икону!

На что остроумный Оболенский ответил:

– Я свое не покупаю!

Князь мечтал быть похороненным на своей русской родине

Он мечтал быть похороненным здесь – среди своих предков, на своей русской родине. И Господь знал о его мечте и исполнил ее. В 2006 году князь приехал сюда в последний раз. Он был уже маститым восьмидесятисемилетним старцем, но пребывал в полном здравии. В день своих именин, 25 февраля, память святителя Алексия, митрополита Московского и всея России чудотворца, занедужил, слег, а утром в воскресенье упокоился. Был отпет в храме, тесно связанном с судьбами нескольких поколений его предков, и похоронен возле него.

Я хотел бы уйти бабьим летом…
Как листок, незаметный и тихий,
Отрывается с мокрых веток
И уносится сильным ветром.

Я хотел бы уйти бабьим летом,

Как от жизни уставшая птица,
В день, наполненный ярким светом,
С пожелтевшей травою слиться.

Все сказавший и все пропетый,

Одеялом земли согретый,
В деревенской церкви отпетый,
Я хотел бы уйти бабьим летом…

Это стихи оптинского игумена Тихона. Рядом Оптина – отсюда видно – на другом берегу Жиздры белеет, за изгибами да протоками. Наш храм с оптинскими перекликается… Раньше колоколами перезванивались.

Как жил храм после революции

В 1931 году наш храм закрыли. Превратили его в МТС. Рядом колхоз-миллионер, и было очень удобно сюда комбайны загонять: своды-то вон какие высокие! Был здесь и склад химических удобрений.