Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

И вот наступил 1988 год, год 1000-летия Крещения Руси. Я страшно переживала, дадут или не дадут отпраздновать эту великую дату. Вот как тогда стоял вопрос в нашей стране. Но не осмелились запретить празднование. Я помню все по дням. Открытие празднования было 5 июня, в воскресенье, в Елоховском соборе. Я думала, что не смогу попасть, но, к моему удивлению, встав в конец очереди, охраняемой милицией, оказалась в соборе. Закрытие проходило 12 июня, в воскресный день, на территории отреставрированного Данилова монастыря. Туда пускали только по пропускам. Мне подумалось, не партком ли их распределял? Некоторые, удовлетворив любопытство, уходили еще до начала праздничного богослужения. Таким образом, мне удалось взять у кого-то билет.

Конечно же, я была на концертах православного музыкального фестиваля, который проходил в Большом зале консерватории. Приехали гости из-за рубежа, запомнился архидиакон Андрей из Америки – великолепный бас. Из монастырских хоров помню хор Новоспасского монастыря под руководством игумена Митрофана, который назывался «Спас Нерукотворный». Сердце наполнялось радостью от возрождения православия на нашей родной земле.

Вот такое преображение Господь даровал ей за ее святую жизнь

Моя старушка-соседка тридцать лет молилась в храме у чудотворной Иверской иконы Божией Матери, главной святыни сокольнического храма Воскресения Христова. При мне она умерла в глубокой старости накануне Крещения Господня, а похоронили ее в сам праздник Крещения. Ее гроб стоял в одном из приделов храма «Всех скорбящих Радость». Ее в этом храме знало все священство, ведь она почти ежедневно посещала богослужения.

Когда я узнала, что ее будут отпевать в этом храме, пошла туда, чтобы проститься. Когда подошла ко гробу, я ее не узнала. Я увидела молодое женское лицо, совсем молодое, совсем даже юное. Она не была похожа на ту сморщенную старушку, которую я знала. И более того, ее не узнал священник, который был с ней хорошо знаком. Его это очень удивило. Вот такое преображение Господь даровал ей за ее святую жизнь.

Началась моя настоящая церковная жизнь

Главный перелом моей жизни произошел Великим постом 1992 года. Многомилостивый Господь даровал мне духовника – иеромонаха. Была горькая, с потоком слез исповедь, и я с великой радостью приняла все условия Великого поста по самому строгому уставу. Началась моя настоящая церковная жизнь.

Я так решительно и с такой радостью вошла в церковную жизнь, куда Господь призывал меня с детства, а я не слушала. Самое дорогое для меня сегодня – это Церковь Христова. Я живу ее праздниками, ее богослужениями, богомыслием, боголюбием. Люблю церковное искусство, песнопения, поэзию отца Романа (Матюшина), фрески Дионисия.

Прошу Господа о прощении бездны моих грехов и о тихой православной кончине.

Сказать и не солгать: прости мя, Боже!
И на иные просьбы не дерзать.
И суетные словеса не множа,
Перед Простившим радостно стоять.

Нужно за все благодарить Бога, потому что все в жизни происходит по воле Божией. Без Бога жизнь вообще не имеет смысла, никакого! Смысл обретается после того, как в голове появляется сознание, что над всеми нами есть Бог.

И в пятьдесят лет я крестился

Рассказывает Александр Николаевич Панков, житель села Большой Бор Онежского района Архангельской области

Все наши отцы воевали

У нашего поколения все отцы воевали. И мой отец воевал на Дальнем Востоке. Еще у матери были два брата. Один из них, Федор, был замполитом полка в звании майора уже в военное время, и когда Калининград занимали, там его оставили политработником.

В 1980 году мы поехали в гости в Калининград, в июне месяце, и Федор говорит: «Поехали до Зеленоградска – там бывший немецкий курорт, пляж». Мы приехали, он разделся, а у него на ноге вместо икры одни жилы торчат. Не знаю, как он ходил: у него в ноге осколок сидел. Смотрю: он разделся и в воду – плюх. Я зашел, думаю: «Вода-то ледяная, все же Балтийское море». Смотрю: местные на машинах приехали, детей-грудничков купают тоже в этом море. Я побродил, побродил, а он спрашивает: «Ты не с Архангельска? Что боишься купаться-то?» – «Вода холодная». – «Да ну, ты что?» Он барахтался, барахтался, мне уж волей-неволей пришлось залезть в воду. Умер он в 1980-х годах.

Александр Николаевич Панков

Другой мамин брат погиб на Северной железной дороге. Они даже повоевать не успели – их эшелон разбомбили. Так Федор, брат, после войны архивы поднял, нашел место захоронения, организовал перезахоронение. Говорит, что похоронены были прямо в шинелях, головы полотенцем обернуты и у каждого номерок.

О вере я тогда ничего не знал