Православные старицы ХХ века

После освобождения схимонахиня Севастиана вернулась в родную обитель, здесь она встретила матушку Олимпиаду, которая поведала, что её духовная мать умерла. Старица Нимфодора перед смертью сказала ей не покидать монастырь, а дождаться возвращения их тюрьмы схимонахини Севастианы, благословила лишь съездить в деревню к родственнику –фельдшеру, попросить справку, что «умалишенная», чтобы не забрали в тюрьму.

По молитвам духовной матери матушку Олимпиаду не арестовали, она дождалась возвращения схимонахини Севастианы, и они вмести поехали искать новое пристанище. По дороге они встретили знакомую схимонахини Севастианы, которая помогла им устроиться с жильём, со временем зять знакомой, Василий Игнатьевич, помог им получить отдельную комнату недалеко от Никольского храма, в Рогожской слободе.

По рассказам современников старица Севастьяна некоторое время была регентом в Никольском храме, однажды во время молебна арестовали священника, матушка Севастьяна не растерялась, продолжила молебен, те места, которые должен был озвучивать иерей, она пела «мужским голосом».

Матушка старалась каждый день бывать в храме, чтобы его не закрыли, следила за порядком, охраняла, сторожила по ночам. Однажды она слёзно молилась: «Святителю отче Николае, опять побили стёкла... Помоги, защити свой храм, пошли батюшку, чтобы служил здесь и верующие могли молиться». Вдруг перед её духовным взором появился в полном облачении святитель Николай, он прошёл вдоль иконостаса, остановился у Царских ворот, внимательно посмотрел на неё и направился к храмовой иконе. Старица рассказывала, что Святитель дошёл до своей иконы и исчез, а вскоре после этого видения в храме появился новый священник и возобновились богослужения.

Удивительно теплыми отношения были у старицы Севастианы со Святейшим Патриархом Тихоном, он в праздники присылал ей поздравления и подарки. Летом 1922 года, когда святитель Тихон был под домашним арестом, старица ночью никем незамеченная, минуя часовых, пришла в Донской монастырь к Патриарху Тихону. Накануне по её просьбе Василий Игнатьевич достал муку, она испекла пять караваев хлеба для Патриарха.

В ту ночь Святейший не спал, обратившись к своему келейнику Якову, он сказал: «Как хочется горячего хлеба, если бы ты знал!»

Яков, пожимая плечами, ответил: «Где же я возьму, кругом охрана, ночь, никто не выпустит, да и где взять? Ваше Святейшество, три часа тридцать минут... »В ответ услышал: «Яшенька, она уже на пороге, поднимается по лестнице».

Келейник отправился к двери, открыл её и с удивлением взглянул на подошедшую к двери старицу. Патриарх благословил прозорливицу, с благодарностью принял хлеб и сказал: «Мать Севастьяна, пусть твои двери не закрываются от всех скорбящих людей».

Кроткая старица поведала, что три месяца томилась в тюрьме, Патриарх её утешил: «Обещаю, что ни одна вражья рука к тебе не прикоснётся».

По молитвам Святителя Тихона матушку Севастьяну в годы жестоких гонений больше не арестовывали, дожила она до глубокой старости: до последнего дыхания славила Господа, безбоязненно помогала страждущим людям.

Старица духовно окормляла священников, монашествующих и мирян. Известно, что незадолго до войны приходил к ней Георгий Константинович Жуков ^[12]. В то время многие из его окружения пострадали, великий военноначальник не был уверен, что останется на свободе, сможет ли послужить ещё Родине. Старица утешила его: «Всё будет хорошо, твоя победа будет!»

Когда началась Великая Отечественная война, враг рвался к Москве, она уверенно говорила верующим: «Москва – это ум на замке. И Москва на замке. Враги не войдут в неё. К Рязани не подойдут и близко, там такие великие столпы!» (Незадолго до начала войны старица Ольга и старица Севастиана закрыли Москву от врага «на замок» - они ночью с молитвой из одной точки в разных направлениях отправились по Садовому кольцу, встретившись, вышли на Бульварное кольцо и снова направились навстречу друг другу).

В послевоенные годы побывал у старицы Иван Максимович Скобцов (впоследствии известный старец иеромонах Мина (1922-2003 гг.)). Открывшая дверь келейница, сказала, что старица принять не может. Вскоре в дверях появилась матушка Севастьяна и велела вернуть Ивана Максимовича, упрекнула: «Ты же священника прогнала!» ( Следует отметить, что в то время Иван Максимович даже и не помышлял о священстве.)