Правота желаний (сборник)

Потом троица отдыхала: Диана лежала с закрытыми глазами, по левую сторону лежала Джил и сосала ей грудь, а справа лежал Сэм и сосал ей другую грудь. У Дианы ещё оставалось много молозива. Она сравнивала ощущения от двух грудей и должна была признаться, что оба прекрасны, особенно от своей одновременности.

Так втроём они встречались ещё несколько раз, и Диана научилась с радостью совокупляться с Сэмом даже без участия Джил, которая только наблюдала, лёжа с ними рядом. Позже, когда Диана вспоминала своё обучение мужчине, оно напомнило ей детство: отец учил её кататься на двухколёсном велосипеде, привыкшую к трёхколёсному. Отец посадил Диану на двухколёсный велосипед и наказал ей крутить изо всех сил педали, чтобы не упасть, и бежал рядом, держа велосипед за седло. «Езжай быстрее, не бойся, я тебя держу!» – кричал он ей. Диана стала крутить педали изо всех сил и быстро поехала по асфальтовой дорожке. Вдруг она заметила, что отец больше не бежит рядом с нею, а кричит ей издалека, отстав: «Молодец! Ты научилась!» И тут Диана поняла, что она едет сама, и что ей больше не страшно. Так было и сейчас. Диана вдруг почувствовала, что Джил нет рядом, что только хуй Сэма накачивает её наслаждением, прекрасно распирая нутро, только его тело прижимается к ней и трёт волосатой грудью, только его рот прижат к её рту, и только их языки лижут друг друга, что только его руки сжимают её груди. Диана раскрыла глаза и увидела Джил, которая сидела поодаль на кровати и с радостным вожделением наблюдала за нею. «Я люблю мужчину!» – пронеслось голове Дианы, и набросившийся на неё оргазм подтвердил это, подмяв под себя её прошлые страдания.

Выйдя из забытья удовлетворённости, тройка лежала, сладко мечтая о случившемся. «Спасибо Сэм, спасибо Джил», – с чувством произнесла Диана, нарушив тишину их дремоты.

* * *

Диана глубоко и с непреходящим трепетом переживала свой мирный и даже страстный нырок в мир мужчин. Сэм был с ней исключительно ласков и внимателен, чему всячески способствовала Джил. На следующий день после их грандиозного совокупления Сэм послал Диане огромный букет роз с запиской, переполненной нежными словами. В конце была приписка рукой Джил, что она благословляет Диану на любовь к достойным мужчинам. Чем глубже в сознании укладывалось у Дианы её новое отношение к миру, тем больше её мучила совесть за увечье, которое она нанесла Шону и другим невинным мужчинам. Диана взялась заново просматривать фильм, где Шон оплодотворял её. От злобы и ненависти не осталось и следа, она возбуждалась каждым движением Шона и теперь она понимала, что она испытывала, когда поддавала бёдрами и

произносила «Fuck те». Головастый хуй Шона представлялся теперь ей весьма соблазнительным, а ведь всего месяц назад она находила его отвратительным. Диана теперь не только позволяла себе мечтать, но, даже не ощущала стыда от своих мечтаний вкусить отца своего ребёнка в полном сознании и бодрствовании.

В то же время Диану тяготили мысли о сыне, которого даже назвали без её ведома, что, разумеется, было согласно договору, но что теперь царапало её. В Диане проснулась острая нужда в мальчике, которому она дала жизнь, пусть помимо и сверх своей воли, но теперь угрызения совести по отношению к отцу мальчика делали её роды чуть ли не намеренными, оправданными, предназначенными.

Она поделилась этими чувствами с Джил, а та рассказала о переживаниях Дианы Сэму. Так что приёмные родители решили пригласить мать познакомиться с сыном в обход условий договора. С тех пор, как Диана родила ребёнка и увидела краем глаза его хуёк, мальчика забрали и контактов с ним не было. Молоко у Дианы перегорело быстро, и она продолжала свою работу в организации по защите женщин от насилия. Там она находила утешение, помогая женщинам и в то же время вылавливая среди них своих очередных любовниц. Многие женщины, устрашённые побоями, исходящими от мужчин, с радостью бросались в мягкие объятия Дианы. Диана в этом находила облегчение от буравящей её мысли о существе, которое выросло в ней и вышло из неё и как будто сразу умерло. Она тосковала именно так, будто её с сыном разлучила смерть и ничего уже поделать нельзя. Было горько, безысходно горько. Но теперь тупик превратился в путь, и Диана хотела по нему идти, как бы далеко он её ни завёл.

Когда Джил привела Диану в детскую, Дик ползал по загончику. Увидев Джил он улыбнулся и стал издавать звуки радости. Джил взяла его на руки, а рядом стояла Диана и всё внутри у неё стучало и тряслось.

– Позови его к себе, – посоветовала Джил матери.

– А что, если он ко мне не пойдёт? – еле слышным голосом произнесла Диана, с нежностью и страхом смотря на сына.

– А ты попробуй, он добрый мальчонка, пойдёт.

И тут Дик как бы понял разговор женщин и сам потянулся ручками к Диане.

Диана подалась ему навстречу, улыбаясь и не вытирая потекших слёз. Она обняла горячий комочек жизни, прижала к себе, а мальчик слюнявил ей кофточку и что-то там урчал.