Правозащитник

— Если я соглашусь, то обещаешь помочь мне найти подругу? Поверь, мне это важно, мы были неразлучны когда-то… Она много для меня сделала однажды, я не могу этого забыть… я не могу позволить себе стать неблагодарной по отношению к ней, тем более я обещала… но я не смогла найти, и это меня удручает… ты же поможешь, Алексей?

— Конечно, Лиза, я же дал слово.

— Тогда я спокойна. Раз ты говоришь это, то сделаешь непременно, я уже давно это поняла…

Последние слова она произнесла совсем тихо. Она хотела прибавить «так чудесно, что мы вообще встретились, я не представляю, что делала бы без тебя». Но она не осмелилась, потому что это выглядело бы как признание.

И вновь то чувство, которого она сначала так боялась, но которого не стоило стыдиться, поднялось теплой волной в ее душе, когда она созерцала каштановые волосы Белосельского, его лоб, немного изборожденный морщинами, проникновенные голубые глаза, благородный овал подбородка…

Лиза накинула на себя пальто, а Белосельский велел подготовить машину.

Когда девушка спускалась по лестнице вниз, она услышала голос Ивы, доносящийся с верхней балюстрады:

— Уезжаешь?

Лиза хотела ответить, но Белосельский ее остановил.

— Ива!

— А что такого, дядя? Я уже не имею права ничего спросить?

— Лиза никуда не уезжает.

Ива ничего не сказала и исчезла так же внезапно, как и появилась.

— Это будет ей неприятно!

— Ты должна думать только о себе, — отвечал Белосельский, — я хочу научить тебя быть эгоисткой.

Лиза промолчала.

Когда они вышли на крыльцо, снег стал валить пуще прежнего и поднялся сильный ветер, который тут же растрепал длинные волосы Лизы. Она закашлялась. Он обнял ее за плечи.

— В этом пальто тебе холодно. Не хватало только простуды. У тебя будет самая роскошная шуба.

Они сели в лимузин. Алексей сел рядом с девушкой.

— Подожди, эта шуба, которую ты хочешь мне купить… она из настоящего меха?

— Я ждал этого вопроса, — улыбаясь отвечал Белосельский, — это будет искусственная шуба.

— Я не смогу носить вещь, зная, что она из…

— Поэтому я и куплю тебе не натуральную, а искусственную… я же знаю твое отношение к животным, и это правильно.

— Эти зверьки такие милые, такие пушистые, их безумно жаль.

— Это так, — подтвердил Белосельский, — но в число подарков войдет не только шуба, но…

— На это я уж точно не соглашусь, ты же сам видел реакцию Ивы…

— Когда ты перестанешь обращать внимание на Иву? — с досадой произнес Белосельский. — Она избалованная девчонка. Думай больше о себе.

— Я постараюсь, — примирительно ответила девушка.

Потом она подумала, что Ива ее не только возненавидит, но еще и выставит за дверь в отсутствие Белосельского.

Как бы отвечая на ее мысли, Алексей сказал:

— Завтра дом официально станет твоим, я внесу изменения в документы на нашу собственность.

— Зачем?

— Мой дом разделен на три части — одна треть принадлежит мне, две трети — Иве и Милошу. А теперь моя часть станет твоей…

— Я не приму этого никогда… Я и так тебе благодарна за все то, что ты сделал…

— Лиза.

— Не будем спорить. Я твердо говорю «нет». Даже если бы Ива и Милош согласились, я бы отказалась.

— Лиза, ты еще ребенок, чтобы размышлять о таких вещах. Когда ты пойдешь учиться в институт, ты поймешь лучше, что такое право собственности. Оно неотъемлемый атрибут существования. Оно делает человека независимым.

— Независимым от кого?

— От кого угодно. Человек становится свободным в своих поступках и решениях.

— Я не заслужила такого и не чувствую себя вправе принять то, что ты мне предлагаешь.

— Это другое дело. Ты можешь принять это право собственности на дом или не принять — это твое решение. Зато никто уже не сможет тебя не только упрекать в чем-либо, но и…

— И унижать? — договорила за него Лиза. — Ты это хотел сказать? Нет, прошло так мало времени, и в то же время так много… Ива никогда не изменится, и Милош тоже… Они невзлюбили меня с первого дня. Я это чувствую… Они твоя семья…

— Хорошо, поговорим об этом позже. Я хочу, чтобы ты поняла, что у тебя есть дом.

Лиза промолчала и опустила голову.

Лимузин остановился на одном из московских перекрестков из-за дорожной пробки.

— Я впервые за месяц в городе.

— Я знаю, но я был занят. Это моя вина, что я раньше этого не сделал…

— Это холодный город, мне он кажется каким-то бесчувственным, ледяным, безмолвным, порой даже опасным…

— А ты помнишь тот эпизод, когда… Это обыкновенные воришки… их всегда много… но ведь я успел вовремя… мы так и познакомились…

— Я все помню до мелочей.

В модном бутике ***, расположенном на Тверском бульваре, появление Алексея и Лизы вызвало повышенное внимание со стороны не только «зевак», но и директора — приземистого толстяка с «медовым» лицом.

Бутик этот продавал одну из самых дорогих коллекций одежды, которую могли себе позволить лишь миллионеры, желающие поскорее разориться. Поэтому приезд покупателей в такие места — всегда настоящее событие.

Лиза себя ощущала очень неловко. Ей на выбор были предложены модели самых различных размеров и оттенков — начиная с коротких полушубков, напоминающих белую ламу, и заканчивая фиолетовыми шубами из пятнистого леопарда.