Правый берег Егора Лисицы

– Да как же? Зачем? Она пепельная блондинка натуральная. С ее темными глазами это давало эффект. Я вам в общем верно ее описала. Ее отец, понимаете, был грек. Мать русская. И тон кожи у нее оливковый от отца. Сейчас в моде худоба. А Нессочка… выразительная. Высокая. Она смеется, что не в моде. Но это не мешает нравиться. Она и платья заказывает, чтобы была видна фигура. Вот вы спрашивали, в чем она могла уехать из дома? Я посмотрела внимательнее, не хватает ее пальто с горжеткой. Такой хороший мех. Потом еще темно-зеленое платье. Мелочи разные, пудреница, ее замшевые перчатки, подарок Леона. Еще, знаете, на столике в спальне у нее лежали серьги, теперь нет. Такие интересные, золотой шарик, а внутри – жемчуг. Можно открыть и тогда видна жемчужина, она их носила в театр. А если закрытые, то и так… Вот их нигде нет.

– Хорошо. В Таганрог она собиралась вместе с мужем?

– Ох, – Вера захлопнула альбом. – Поймите, я вовсе не уверена ни в чем! Третьего дня вроде бы они говорили, что Несса видела объявление, продаются вещи. Меха с клеймом и отдают вдруг недорого. Нет, постойте, это было в другой раз! В Таганроге она вроде бы хотела посмотреть трюмо шинуазри. Прелестная вещь, лак, но громоздкая и дорогая, и Леон Николаевич сказал, что может взять выходной на службе, чтобы его привезти. Агнесса хотела сначала посмотреть на вещь. Не покупать сразу. Но раз уж Леон предложил…

– Значит, с собой у них были деньги, большая сумма?

– Да, Леон принес недавно очень крупную сумму, гораздо больше, чем на хозяйство обычно. Держал в кабинете. Но теперь этих денег нет, – она поколебалась. – И еще одной вещи нет – оружия, револьвера Леона. Он всегда хранил его в кабинете. Но часто носил с собой, такая привычка, он ведь военный.

– А почему вы проверили, на месте ли оружие?

– В ящике лежали деньги. Я беру на хозяйство. Все с его ведома! Ну и вот… денег и пистолета нет.

– Вера Леонтьевна, позвольте, может быть деликатный вопрос. Но почему вы сразу мне не сказали, что они уехали вдвоем?

– Леон часто в отъезде по делам. Даже по нескольку дней. Поначалу я совсем не беспокоилась. Подумала, Несса уехала, а Леон просто задерживается. Он ночует на работе. Но потом мне отдали записку от швейки, Агнесса ей назначила и не дождалась. Соседи ругались, швейка и звонила нам и стучала. И уже пошел слух, что в порту пожар. Поверите, я ночами не сплю, все думаю, как нужно было поступить. Ведь подними я зря шум, и на службе у Леона выйдет история, а потом все разрешится, и они вернутся, понимаете?

Да уж, старший уполномоченный горсовета просто так пропасть не может.

– Но ведь со службы все-таки звонили, и вы сказали, что у Нанберга грипп? Не нужно волноваться об этом звонке. Вы растерялись. Вас, разумеется, можно понять.

Вера немного успокоилась.

– Да, такая глупость, – у нее была привычка близко наклоняться к собеседнику: – Вы правы, именно растерялась.

– А что было накануне? Перед вашим отъездом в станицы все было в порядке?

– Конечно! Все как обычно.

– Вера, можете поточнее сказать, что за газета, где было объявление?

– Даже и не знаю. Агнесса хранила такие объявления, вырезала их и собирала. Вдруг возможность приобрести хорошую вещь? Сейчас ведь многие продают…

Вера бросила короткий взгляд на полку с фарфоровыми часами. На них выделялся золоченый вензель.

– Леон дразнил ее мещаночкой. Все же он совслужащий, не так уж одобряет. Хотя ведь нет ничего незаконного? – она немного помолчала. – Но он всегда, конечно, уступает Агнессе.

Снова открыла альбом, полистала.

– Вот фото, они вдвоем с Леоном. Как раз перед свадьбой. Дом пришлось оставить, туда вселили других людей. А мы переехали в комнаты на Бульварной, бывшая генерала Засса, неподалеку театр «Марс». Это все устроил он.

– Квартира на втором этаже? – Я вспомнил слова пациента из последней палаты.

– Нет, почему вы так подумали? Очень удобные комнаты, флигель, там раньше помещалась прислуга. Но зато свой отдельный вход и даже телефон. Агнессе завидовали, знаете. Очень многие. Она даже обрадовалась, когда пришло это назначение для Леона в Ростов. Там, в Армавире, со знакомыми разладились отношения после их свадьбы.

Мне показалось – в прихожей стукнула дверь. Но Вера не подняла головы, рассматривала фотокарточки, проводя по лицам ладонью.

– Леон сразу поговорил со мной. Сказал, что хочет сделать Агнессе предложение и надеется, что я буду жить с ними, – она вдруг усмехнулась, – на правах родственницы Нессы. Я ему очень благодарна. И знаете, ведь они венчались. Сейчас просто относятся к этому, запись в актах и все. Но Леон Николаевич пошел навстречу, это было желание Нессы.

– Нанберг многим ее старше?

– Я никогда не думала об этом. Старше, конечно. И прекрасное воспитание. То есть, я хотела сказать, ведь он из семьи коммерц-советника, отец был почетным гражданином. Но происхождение не помешало. Он начинал штабным офицером у большевиков и сделал карьеру.

– Скажите, Вера, а среди ваших или Леона Николаевича близких знакомых… есть невысокая брюнетка? Я понимаю, описание из рук вон, но, может, кто-то вам вспомнится.