Праздничная гора

– Вот тут говорили: Москва нам давала места, шамхалы Тарковские с Москвой дружили… Давайте лучше вспомним, что такое Москва? Что такое русы? Русы – это варяги, а варяги – это тюрки-кыпчаки. Это тюрки вместе с Атиллой привезли в Скандинавию письменность, плуг, металлообработку. Это тюрки дали Руси алфавит. Кирилл и Мефодий были нашими кровными братьями, которые переделали древние тюркские руны в европейские буквы и придумали глаголицу, где было сорок звуков – как раз сколько нужно для нашего языка. А христианство? Патриарший престол Восточной церкви еще с четвертого века находился в Дербенте, и там тюркские священнослужители рукополагали грузинских, албанских, сирийских, коптских, византийских священников! Дешт-и-Кипчак – самая большая средневековая страна, располагавшаяся на территории всей России. Русские правители и дворяне были тюрками и говорили на своем родном языке. «Баня» – знаете что такое? «Бу-ана!», «парная». «Щи да каша – пища наша» – это кто так говорил? Степняки. Щи – это наше ачи, «кислый», каша – это от нашего кашык, «ложка». То, что едят ложкой. Киев – означает город зятя, это древний город тюркского каганата Украина. Почему в Украине сине-желтый флаг? Это хазарский флаг. «Хохол» в переводе с тюркского – это «сын неба». Несколько веков царили тюрки в Киеве, а потом нагрянули славяне в звериных шкурах, и древнее государство распалось. Теперь наши курганы уничтожены, наша степь распахана, наши кладбища снесены. Но не будем терять надежду! Возьмем сине-желтый хазарский флаг, добавим зеленый исламский цвет, получим новый флаг свободной Кыпчакской Степи!

В толпе радостно заголосили, послышались призывы: «К Правительству! К Правительству!» Толпа колыхнулась и двинулась в сторону главной площади под возбужденный рев мегафона. Шамиля радостно подталкивали в спину и что-то кричали по-кумыкски. Он отступил к высоким парапетам, примыкавшим к пивному бару «Каспий», и стал протискиваться в противоположную сторону, к морю. Его несколько раз омыло людской волной, прижало к какой-то каменной тумбе, а потом выбросило на ступени, ведущие к набережной.

Проблуждав в задумчивости вокруг высохших клумб и голубых елей и несколько раз миновав один и тот же поворот, Шамиль снова заприметил желтую цистерну с квасом и приблизился, чтобы купить стаканчик.

– Что там за маджлис? – спросила его скучающая и небрежно причесанная продавщица, кивая в сторону Кумыкского театра.

– Ходят хабары{Разговоры, молва (араб.).}, – ответил Шамиль, – что нас от России отделяют. Теперь кумыки тоже засуетились, родные земли хотят вернуть.

– Ма! – воскликнула продавщица, недоверчиво приподнимая выщипанную бровь.

– Этим равнинным мало, что Союз развалили, – послышался прокуренный голос.

Шамиль обернулся и увидел двоих пожилых мужчин в белых панамах. Тот, которому, по-видимому, принадлежал голос, медленно развернул клетчатый носовой платок и принялся промокать им потное лицо. Второй тряхнул деревянной коробкой с нардами и заказал у продавщицы две порции квасу.

– Наши кумыки, – продолжал первый, – с балкарцами хотят объединяться, а балкарцев кто отпустит? Ногайцы тоже не будут с кумыками дружить, ногайцам сперва самим нужно с землей разобраться.

– Ва, зачем? – продолжала удивляться непонятливая продавщица, орудуя золотистым краном.

Мужчина кончил вытирать лицо и неожиданно рассмеялся.

– Я тоже спрашиваю: зачем?

Засовывая коробку с нардами под мышку и хватая полные стаканчики обеими ладонями, второй зарычал:

– Нам надо кр-р-репкую власть, как при Сталине, кр-р-репкую!

Оба оглянулись на Шамиля, стоявшего в стороне со своим стаканом, и Шамиль поспешил удалиться. Беседовать о кумыко-ногайских степях сейчас не хотелось. Он решил немедленно отправиться домой и там собраться с мыслями.

4

Ася сбегала к Хабибуле, купила у его жены пару банок пахучих сливок, которые дня через два загустеют в сметану, и поспешила домой, чтобы оттуда наконец-то отправиться с поручением к тете Патимат, маме Шамиля. Родня считала тетю чопорной, но Ася с детства любила ее за особый запах, исходящий из ее обитых медными лентами сундуков. Банки перестукивались в пакете, руки затекали, а в голове крутились ничего не значащие обрывки из песен, рекламных роликов и странная фраза «ослиная соль». Ася очнулась только тогда, когда человек, сидевший на крыше частного домика и приколачивавший шифер, рассмеялся ей вслед:

– Ё, сама с собой разговариваешь? Ха-ха-ха, сама с собой разговаривает!

Тогда Ася поняла, что произносит эту фразу вслух, что «ослиная соль» на аварском – не что иное, как чабрец, а слышала она о чабреце сегодня утром, от матери.