Праздничный коридор. Книга 2

Тамара быстро выписалась из больницы, но с тех пор ее рука частенько была прижата к груди, где больно билось сердце. Сон у нее стал коротким и прерывистым – могла провести ночь в какой-то полудреме и утром сама не знала, то ли спала ночь, то ли снова просто лежала на высоко поднятой подушке с закрытыми глазами. Сердце колотилось в груди, и облегчение наступало только утром – с появлением первого тусклого света в проеме окна Тамара вставала с кровати и садилась в кресло, ожидать настоящее утро. Она сидела и размышляла о том, что ушла в никуда ночь, наступил день, но он тоже ничего нового с собой не нес. Тамара, как и старшая дочь, лишилась работы, ее жизнь заполнилась пустотой.

Первое время Людмила передавала с водителем для них пакеты с едой, но вскоре водитель перестал приезжать. Пару раз Люда приносила продукты сама, но их состав и качество заметно изменились – это были остатки с тарелок клиентов.

Тамара поняла, что к Милочке, в каком-то виде, пришла беда или даже наказание, и не ошиблась. Еще через какое-то время Милочка с небольшим чемоданчиком появилась у них в квартире и объявила, что отныне она будет жить здесь:

– Эта скотина малахольная меня обманула. Она мне подсунула обанкротившееся кафе! – кричала диким голосом Милочка, – теперь она в шоколаде, а я должна выплачивать банку долги кафе. Я переломаю ей руки, ноги и уничтожу ее щенков. Она мне все вернет, иначе ей не жить.

Тамара ужаснулась той дикой ярости, которая выплескивалась из дочери.

– Милочка, – пыталась она обнять разбушевавшуюся дочь, – не греши. О чем ты говоришь? При, чем здесь дети, ты мама крестная одного из них. Пойди к Зосе и поговори с ней. Прощения у нее попроси за свой поступок. Она человек добрый, может, простит. И все уладится. Послушай меня, доченька, уйми свою злобу и ярость. Не гневи Бога, а то сама будешь наказана.

Но Людмила ничего не слышала, она швыряла на пол посуду и кричала, что ее месть будет страшной. И месть пришла – Людмилу нашли возле дома избитую и с переломанными обеими руками. Пока Милочка лежала в больнице, Тамара поменяла их старую большую квартиру на малогабаритную «хрущевку», получила деньги за ухудшение своих жилищных условий, часть из них отдала судебным исполнителям, а оставшиеся – на лечение Милочки.

Даже после продажи квартиры, за Людмилой все равно остался долг перед банком, и по новому адресу снова начали наведываться судебные исполнители.

Новую работу Люда не нашла – ее фамилия была широко известна в предпринимательских кругах, ей в работе дружно отказывали, да еще в спину бросали оскорбления или ехидные смешки. Людмила перестала искать работу и сидела днями дома, боясь показаться на глаза соседям, но работа ей все-таки нашлась. По направлению судебных исполнителей ее приняли на место подменного дворника в местное жилищно-коммунальное хозяйство.

Людмила шесть раз в неделю приходила утром к мастеру, в подчинении которого находились все дворники, и получала от него «разнарядку» на объект уборки. С уборкой она обычно справлялась до шестнадцати часов и, учитывая ее здоровье, это было очень хорошо. Переломанные руки часто ныли и болели, особенно, когда менялась погода или проносились магнитные бури. Домой она возвращалась уставшая, хмурая и злая. Что-нибудь безразлично жевала на кухне и шла в свой закуток. Пятьдесят процентов ее зарплаты бухгалтерия сразу перечисляла на счета судебных исполнителей, а оставшихся денег хватало только на проезд в общественном транспорте.

Мать сама ходила в магазин за продуктами и из своей пенсии пыталась накормить дочерей и заплатить за коммунальные услуги. В один из дней, когда Милочка пришла с работы, мать не вышла в кухню собрать ей на стол нехитрый обед. Тамара сидела в своем любимом кресле, которое они перевезли с прежней квартиры и улыбалась. Она умерла тихо и спокойно, так же, как и жила – не причинив никому беспокойства.

После смерти матери старшая сестра перестала появляться в квартире, сначала ночевала у какой-то подруги, потом устроилась на работу, сняла себе где-то угол и пришла за вещами. Она молча собрала свои вещи, вынесла пакеты в прихожую и оттуда громко сказала на прощание своей младшей, некогда очень любимой сестре:

– Видеть тебя не могу! Это из-за тебя мать ушла из жизни преждевременно. Хорек ты вонючий, жить вместе с тобой противно, задыхаюсь!

Так Милочка осталась одна в маленькой квартире, но это обстоятельство ее вполне устраивало – никто не будет вечерами суетиться по квартире, наступит желанная тишина и уединение.

В один из серых, тягучих дней Людмила получила от мастера необычную разнарядку – прибраться во дворе больницы химкомбината. Людмила удивилась – двор больницы они никогда не убирали, там работала постоянная бригада дворников и у них были свои подменные люди. Но с мастером спорить бесполезно, и она покорно поехала исполнять его наряд.

Двор больницы был большой, и Людмила к концу рабочего дня только успела смести мусор в кучки, которые нужно было еще собрать.

Она как раз собирала мусор возле крыльца больницы, когда туда подъехала машина Чарышева.