Праздничный коридор. Книга 3

В подтверждение своих слов инспектор показывал Зосе маленький бумажный пакетик с травкой или белым порошком. Зося сопротивлялась и просила инспекторов войти в ее положение, мол, она многодетная мама-одиночка со скромной зарплатой, деньги у нее только на молоко и хлеб для детей.

В ее руке был зажат работающий диктофон, где-то рядом снимал и записывал происходящее начальник службы госконтроля и Петрович, но инспекторы в форме госавтоинспекции были уверены в своей вседозволенности и безнаказанности, поэтому бдительность, присущую всем людям в погонах, утратили напрочь.

Зося открыто протягивала им деньги, пересчитывала их на виду всех, остановленных и дожидающихся своей очереди на откуп водителей, и уезжала, чтобы через полчаса повторить этот спектакль с другой парой людей в форме работников госавтоинспекции.

Отыграв последнюю сцену, и убедившись, что, отправляясь на автомашине по дорогам Горевской области, нужно иметь при себе немалый запас денежных купюр или объезжать бойкие автомагистрали по тихим ухабистым сельским дорогам, Зося позволила инспекторам изъять ее водительское удостоверение, в которое она предварительно положила несколько купюр в виде аванса.

Она записала адрес, по которому сможет выкупить документ, и только потом махнула рукой начальнику кимитета госконтроля.

Он понял, что спектакль закончен, его приглашают присоединиться и приступить к исполнению своих служебных обязанностей.

На постовых, ошеломленных от неслыханной дерзости штатских людей, надели наручники и усадили их в стоявшую рядом машину госавтоинспекции, на которой они сюда прибыли.

Зося вернулась в город, а главный контролер области вместе с работниками госбезопасности начал обратный объезд постов патрульно-дорожной службы, чтобы изъять у них помеченные купюры и арестовать.

В этот же день Зося отказала в приеме начальнику госавтоинспекции, хотя раньше он не один раз прозрачно намекал ей, что у него наработанные обширные связи с высокопоставленными чиновниками из аппарата министерства, госпожа губернатор могла бы ими иногда пользоваться.

Странно, но при его увольнении, никто из его именитых друзей не счел возможным замолвить за него словечко. Его разжаловали, уволили из милиции, возбудили уголовное дело по факту вымогательства и коррупции.

На его место пришел Васин, и на дорогах области странным делом исчезли постовые, которые раньше прятали свои машины за поворотом или в прилегающем к дороге кустарнике. Заменили их камеры видеонаблюдения, они взятки не требовали, а совершенно бесстрастно фиксировали нарушителей правил дорожного движения, невзирая на их ранги и связи. Штрафы выписывались также незаинтересованными службами – компьютерными программами.

Водители вздохнули с облегчением и уже охотно останавливались возле постов дпс, чтобы уточнить дорогу или попросить помощь при поломке своего автомобиля.

Васин провел переаттестацию прежних сотрудников госавтоинспекции, переукомплектовал подчиненные ему штаты и в службы облисполкома перестали поступать «сигналы» и заявления от городских жителей на это ведомство.

Не подвел Васин Зосю и сейчас, не только сумел встретить Президента, но и ее предупредил.

«У меня есть время самой осмыслить происходящее и домашних поставить в известность. Конечно, встречать его нужно с хлебом и солью – приезжает к нам впервые. Лучше всех сделает это Олюшка. Это мы сейчас организуем. Непонятно мне только одно, – размышляла Зося, – бабушка сказала, что приедет друг, но Президент мне никогда личным другом не был, наши отношения скорее можно назвать строго официальными, нежели, чем дружескими. Бабушка, ты ничего не перепутала? Это, как я понимаю, обычный официальный визит вежливости. Он едет навестить мою дочь. Ладно, разберемся».

Встречать Президента на крыльцо вышла вся семья. А Олюшка, сразу, как только во двор въехала президентская машина, понесла ему на маленьком подносике краюху свежего хлеба и соль.

Выйдя из машины, Григорий Тарасович что-то сказал или спросил у девочки, потом взял хлеб, понюхал и откусил. Хлеб он назад на поднос не положил, вторую, свободную руку протянул девочке и вместе с ней поднялся на крыльцо. Поздоровался.

– Зоя Николаевна, откуда хлеб такой вкусный? Неужели ваши хлебозаводы научились выпекать хлеб по забытым деревенским рецептам? Давно такого не пробовал, а запах? Моя мама такой хлеб пекла в русской печи, да еще на дубовых листочках. В хате такой запах стоял, что мы, дети, тут же в очередь выстраивались возле матери.

Григорий Тарасович что-то тихо приказал человеку из сопровождения и громко произнес:

– Ну, а в дом Вы мне позволите пройти? Не дождался Вас, Зоя Николаевна, с визитом и решил сам навестить вашу семью. Мне доложили, что Ваша дочь прихворала, вот я и собрался в Горевск. Вашу Ольгу я один только раз видел, в Москве, в больнице, когда она сидела возле Александра Михайловича. Очаровательный ребенок. Можно Вас, юная леди, на руках подержать?

Григорий Тарасович взял Олюшку на руки и сказал: