Предания и мифы средневековой Ирландии

Послали люди из Тары за ними, а когда те явились, спросили у них о том же, то есть чтобы установили они для них владения Тары. И тогда поведал каждый о том, что помнил, а потом сказали они, что не годится им делить владения Тары, пока нет на этом собрании того, кто старше их всех и воспитал их.

— Где же он? — спросили ирландцы.

— Нетрудно сказать, — ответили те, — это Финтан, сын Бохра, сына Бита, сына Ноя.

И был он тогда у Дун Тулха в Киаррайге Луахра.

Отправился один из людей Кеннфаэлада, Берран, к Финтану в Дун Тулха, что на западе от Луахра Дедад. Привел он Финтана в Тару и с ним восемнадцать спутников, так что шли девятеро позади него и девятеро впереди[130]. Не было среди них такого, кто не приходился бы ему родичем — сыном, внуком, правнуком или каким иным потомком.

С великой радостью приветствовали Финтана в Медовом Покое, и всякий был доволен, что услышит его речи и истории. Встали пред ним все ирландцы и предложили Финтану сесть на место судьи. Но сказал тогда Финтан, что не начнет говорить, пока не узнает, в чем дело.

— Довольно радоваться моему приходу, — сказал он еще, ибо и так верю я вашей радости, как всякий сын верит своей приемной матери, а приемная мать моя — тот остров, где все вы живете, Ирландия, а доброе колено ее — тот холм, на котором стоите, вы, Тара. Плоды и дары, цветы и пища этого острова питали меня от Потопа до сего дня, и сведущ я в историях4 всех пиров, похищений скота, разрушениях и сватовствах, что случились здесь от Потопа доныне.

Потом сложил он такую песнь:

Об Ирландии пусть воспрошают,
правду я знаю,
о каждом захвате ее,
с первого дня благодатного света.

С востока пришла Кессайр,

женщина дочерью Бита была,
с ней пятьдесят девиц
да трое пришло мужей.

Здесь их застиг потоп,

горе великое это,
и потопил их всех,
хоть каждый был на холме.

В Слиаб Бета на севере — Бит,

грустен о том рассказ,
Ладра у Ард Ладран,
Кессайр в своем укрытье.

Я же спасен оказался,

волею Божьего Сына, защитника стад,
отхлынул потоп от меня
над Тул Туйнде могучей.

Год я провел под потопом,

у Тул Туйнде великой,
не спалось никогда и спаться не будет,
лучше, чем там спалось.

Потом Партолон явился,

из края греков, с востока,
я все его ведал потомство,
хоть путь его был и немалый.

В Ирландии жил и тогда я,

когда была тут лишь пустошь,
вот сын Агномана явился,
Немед, чья смерть прекрасна.

Потом Фир Болг появились,

воистину это правда,
на этой земле был я с ними,
пока они жили на ней.

Фир Болг и Фир Галиойн

пришли, давно это было,
и Фир Домнайн пришли,
что жили на западе в Иррус.

За ними пришли Племена Богини,

в облаках густого тумана,
жил я тогда вместе с ними,
и век тот был не короткий.

Миля пришли Сыновья

в эти земли померяться силою с ними,
был я при каждом семействе
до этого самого часа.

Потом Миля пришли Сыновья

из земель испанских на юге,
жил я все время с ними,
воистину славными в битве.

Был уж мой век немалый,

того я сейчас не скрою,
пока не познал я веру,
от Отца рая заоблачного.

Я белый Финтан,

сын Бохра, того я не скрою,
здесь со времен я Потопа,
мудрец благородный, великий.

— Воистину это славно, о Финтан, — сказали ирландцы, — и пусть не коснется нас ничто, чем мы могли бы тебя обидеть. Желали б мы знать, насколько крепка твоя память.