Предания и мифы средневековой Ирландии

— О мальчик, великие вести! Устали наши кони — то кони Донна Десскорах из сидов. Хоть мы и живы, все же мертвы. Велики знамения. Гибель живого. Пища воронам. Битва и схватки. Кровь на мечах. Щиты с разбитыми шишками после захода солнца. О мальчик!

С тем и уехали они.

— Вижу, что не удержал ты их, — сказал Конайре.

— Воистину не в моей это было власти, — ответил ему Ла Фер Флайт и передал, что сказали напоследок всадники.

Не возрадовался тут никто, и с той поры тяготели над ними дурные знамения.

— Все гейсы против меня в этот вечер, — сказал Конайре, — ибо эти трое спаслись от изгнания[190].

Между тем приблизились всадники к Дому и уселись внутри, привязав красных коней ко входу.

Направился Конайре со своими людьми в сторону Ат Клиат, и вскоре встретился им одноногий, однорукий одноглазый человек с черными волосами[191]. И были они такими жесткими, что если бы даже мешок диких яблок свалился ему на голову, ни одно не упало бы на пол, наколовшись на волосы. Если бы носом зацепился он за ветку дерева, то так и остался бы висеть. Длинными и толстыми, словно ярмо, были его голени. Зад его был словно два сыра. Держал он в руках железный раздвоенный шест, а на плечах нес черную, опаленную, визжащую свинью. За спиной его стояла широкоротая женщина, огромная, темная, угрюмая, уродливая. Если бы зацепился ее нос за ветку, то так бы и осталась она висеть. До колен свисала нижняя губа женщины.

Приблизился тот человек к Конайре и приветствовал его.

— Приветствую тебя, о господин мой, Конайре, — сказал он. — Давно уж известно о твоем приезде.

— Кто же приветствует меня? — спросил Конайре.

— Фер Кайле, что принес свинью, дабы мог ты наесться. Воистину, ты славнейший король из являвшихся в мир.

— Как зовут твою женщину? — спросил король.

— Кихуйл, — ответил человек.

— Любую другую ночь провел бы я с вами, — сказал Конайре, — а сегодня оставьте нас.

— Вот уж нет, — ответил Фер Кайле, — там, где и ты, проведем мы сегодня ночь, о благородный господин Конайре!

С этими словами вошел он в Дом, неся на плечах черную, опаленную визжащую свинью, а за ним вошла женщина. И было это одним из гейсов короля, а другим был запрет грабежа в его царствование.

Между тем взялись за разбой сыновья Донн Деса, и было у них пять сотен людей, не считая слуг. И было это одним из гейсов Конайре. Жил в те времена в северных краях один воин по имени Повозка Через Прутья. Звали его так, ибо подминал он под себя врагов, словно повозка — сухие прутья. Великим героем он был. Взялся и он за разбой, и было при нем пять сотен воинов, не считая слуг.

Но неустрашимей всех их были семь сыновей Айлиля и Медб[192]. Мане звали каждого из них и все имели прозвища: Мане Похожий на Отца, Мане Похожий на Мать, Мане Мягкий Благочестивый, Мане Очень Благочестивый, Мане Немедлящий, Мане Медоречивый, Мане Хватай Их, Мане Говорливый. Творили они разбой, и было с Мане Похожим на Мать и Мане Немедлящим четырнадцать раз по двадцать мужей, с Мане Похожим на Отца триста да пятьдесят, с Мане Медоречивым пять сотен, с Мане Хватай Их семь сотен и столько же с Мане Говорливым. По пять сотен людей было у остальных.

Жили в те времена три отважных мужа из Уи Бриуин Куаланн, что в Лейнстере — три Красных Пса из людей Куалу. Взялись и они за разбой, и было с ними десять раз по двадцать мужей да отряд безумных. Так и случилось, что добрая треть всех ирландцев творили разбой при Конайре. Довольно было у короля силы и власти, чтобы избавить от них страну и прогнать на другую сторону, но недолго спустя возвратились разбойники к себе на родину.

На морских волнах встретились они с Ингкелом Одноглазым да с Эйкелом, двумя внуками Конмайкне из бриттов. Воистину груб и ужасен был Ингкел. Лишь один глаз был у него во лбу, огромный, словно бычья шкура, и черный, как майский жук. Виднелись в нем три зрачка. Тринадцать сотен людей плыли с Ингкелом, а у ирландцев было больше.

Встретились они на морских волнах и тогда сказал Ингкел:

— Да не свершится это и да не нарушится правда мужей, ибо вас больше]

— Не бывать ничему, кроме битвы! — ответили ирландцы.

— Будет лучше для вас, — сказал Ингкел, — коли заключим мы союз, ибо изгнаны вы из Ирландии, а мы из шотландских и бриттских земель. Порешим, что сначала идете вы грабить мой край, а уж потом вместе с вами отправлюсь я грабить и вашу страну.

Тогда заключили они союз и с той и другой стороны дали заложников. И были заложниками от ирландцев Гер, Габур и Фер Ро-гейн за разбой, что желали учинить в Ирландии люди Ингкела, а сыновья Донн Деса в его стране.

Бросили они жребий, чтобы решить, куда направиться прежде. Выпало им плыть в страну Ингкела, и поплыли они и грабили там, потом возвратились в Ирландию.

Конайре меж тем двигался к Дому дорогой Куаланн. Остановились разбойники у берегов Бреги против Этайр. Так говорили они:

— Опустите паруса и встаньте поближе друг к другу, дабы не заметили нас с земли. Пусть самый быстрый из нас сойдет на берег поглядеть, можем ли мы с Ингкелом отстоять свою честь, ибо разрушение за разрушение посулил он нам.