Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

— Преподобный Иккю из столичного храма Дайтокудзи, который в прошлые годы освящал в посёлке Сэки статую Дзидзо[350], сейчас направляется в Исэ и прошлой ночью останавливался на постоялом дворе неподалёку. Я раньше его часто видел, так что догоним-ка его, расскажем о наших горестях и попросим помолиться о дожде!

Все крестьяне той деревни согласились:

— Вот это ты хорошо придумал! — и толпой пустились вслед за Иккю. Наконец догнали его у реки Тамурагава[351], тут же уцепились за его рукава и принялись изливать свои горести.

— Вы всех одаряете своей жалостью, мы все только об одном просим — проведите моление о дожде! — так просили они, припав лбами к земле.

Иккю подивился такому:

— Со мной можно поговорить о том, как человеку стать буддой, а в молениях о дожде я ничего не смыслю. Тут лучше к Кукаю обращаться[352]. Попробуйте их попросить, — так отвечал он и собрался двинуться дальше, но его обступили со всех сторон:

— Пожалуйста, просим вас! — молили его. Иккю стало неловко:

— Ну что вы за люди, не слушаете, что вам говорят. Знакомых во дворце Царя-дракона у меня нет, и смысла умолять там кого-то, чтобы дождь пошёл, нет никакого. Ладно, вот это письмо унесите домой, установите на алтарь божества, которое вы почитаете за родовое божество, а там будет видно.

Тут же стоя начертал он послание и отдал им. Крестьяне обрадовались, унесли послание домой и показали письмо старосте той деревни. Там было написано:

«Дождя всё нет, и крестьяне от горя заливаются слезами, но ни капли, хоть с маленькую ракушку, из тех слёз не доходит до моря[353]. Небо, сжалься над над ними, поплачь о них два-три дня!»

— Это какое-то издевательство. Не может быть, чтобы из-за такого письма пошёл дождь! — так говорили многие, но нашёлся кто-то из старших, кто сказал:

— Нет, на открытии глаз статуи Дзидзо в посёлке Сэки на людей как раз и пало проклятие оттого, что презрели преподобного. Потому и к этому письму нужно отнестись с почтением. Особенно же потому, что наше здешнее божество — Бог-дракон, поднесём ему письмо с почтением.

Нашлись и такие, кто с ним согласился:

— Воистину так! — и в тот же день поднесли письмо на алтарь божества. В тот же вечер собрались тучи, с часа Собаки[354] и до вечера следующего дня лил такой дождь, что поворачивал колёса телег, промочил ветви всех деревьев, оросил все заливные поля и огороды, и не только в той деревне, — к радости жителей окрестных деревень и земель, как будто сжалилось над ними Небо, и удивительная милость на них снизошла. А всё оттого, что Иккю написал: «Небо, сжалься над ними и поплачь!» — и не было таких, кто бы не рассказывал об этом.

^{Крестьяне толпой пустились вслед за Иккю, догнали его у реки Тамурагава, уцепились за его рукава и принялись изливать свои горести.}

В старину среди трёх гор Кумано жил наставник Унсё, который практиковал чтение «Лотосовой сутры». Не совершал он грехов в своей жизни и читал эту сутру. Прискучило ему, наверное, в горах Кумано, бросил он свою хижину, в которой жил, и подался оттуда на дорогу по землям Ямато, дошёл до мыса Исорагасаки[355], взглянул вокруг — впереди широко расстилались морские просторы, покрытые белыми гребнями волн, позади возвышались стройные сосны, негромкие голоса птиц навевали печаль, — вот место, где следует вести жизнь отшельника! Он сразу же сплёл себе хижину из трав, днём и ночью, утром и вечером читал «Сутру Лотоса». А как-то раз вечерней порой ударил в нос отвратительный запах, и сердце его сжалось от страха, стал он усердно читать сутру, а посреди ночи подул сильный ветер, зашумели ветви деревьев, вонь сгустилась, как дым, и почувствовал он, как что-то приблизилось к нему. И вот, вдруг появился перед ним огромный змей, разинул пасть и высунул красный язык, стал подползать, чтобы лизнуть Унсё. Не помня себя от страха, был он ни жив ни мёртв, но всё-таки успокоил душевное смятение и ещё громче произносил он слова сутры. Тот змей, слушая сутру, уверовал, оставил грешные устремления, закрыл пасть и склонил рога. Послушав сутру, он тихо уполз и скрылся из глаз.

А вскорости начал хлестать ужасный ливень, шум льющейся воды разносился в долине, потоки едва не рушили горы, а потом всё утихло, показалась луна в чистом небе, и пришёл человек, высокородный по виду, в придворных одеждах, учтиво приветствовал Унсё и сказал: