Преданная. Невеста (СИ)

Слава снова смотрит мне в глаза. Я все сильнее убеждаюсь, что оценивает. Дальше — легонько подталкивает.

Я встаю и отступаю.

Он подходит к сейфу. Открывает его и достает оттуда пачку налички. Отсчитывает. Протягивает.

— Не фантики? Не меченые? — Шучу так, как мы с ним шутили, когда я думала, что наши отношения — партнерство. Не знаю, зачем делаю это сейчас.

Поднимаю глаза. Уголки губ Тарнавского поднимаются.

Не такая уж я дура, правда? Юмор иногда даже залетает.

— Нет. Реальная взятка.

На его шутку в "нашем" духе тоже реагирую. Улыбка вспыхивает и гаснет. Смотрю вниз — на купюры. Сжимаю их пальцами и тяну на себя.

Облизываю пересохшие губы.

Это было так просто…

— Юль, — поднимаю взгляд. — Ты неправа.

Слава отпускает купюры, я складываю их вдвое и прячу пухлую стопку за спиной.

Ты даже не представляешь, насколько я неправа.

Хлопаю ресницами и улыбаюсь, как пластмассовая кукла.

— Но у меня есть ты. И ты прав всегда, — поднимаюсь на носочки. Чмокаю Тарнавского в губы. Он придерживает меня за талию. Немного тянет, но ближе я не ступаю. Падаю на каблуки. Подмигиваю. — Нельзя. Вечером. Спасибо, котик. — Никогда так его не называла. Настоящую Юлю от такого тошнит. Потребительство. Лесть. Денежные отношения. Но я хочу дать ему именно это. И забрать хочу тоже много.

Не денег. Нет.

— Ты у меня самый лучший, — обхожу его и быстрым шагом к двери, отщелкиваю замок. Оглядываюсь и посылаю воздушный поцелуй.

Сердце выскакивает.

Захлопываю дверь — захлебываюсь гадливостью.

Я… Такая же тварь.

Смотрю на деньги в руках и ощущаю их, как комок грязи.

Они мне не нужны. И Владу они не нужны.

Нам не нужно ничего от этих людей.

Но я буду брать, чтобы цена его подлости в итоге показалась слишком высокой.

Глава 18

Юля

Я механически исполняю свои функции в зале судебных заседаний. Сам процесс идет фоном. Я в очередной раз благодарю провидение за то, что мое участие в нем нельзя назвать активным.

Сам процесс, мне кажется, сегодня какой-то нервный. Или это мой судья нервный?

Скашиваю взгляд и смотрю украдкой на профиль Тарнавского. Да. Он сегодня не вау-спокойный.

Это же хорошо, Юля? Да? Это же то, чего ты хочешь? Расшатать у него под ногами землю так же, как он расшатал под твоими?

Отвожу глаза и упираюсь в монитор компьютера.

У моей будущей мести, за которую я держусь, как за путеводную звезду, есть ряд ограничений.

Я в жизни не поспособствую его подставе. И я в жизни не наврежу его работе.

Он задел мою гордость, как женщины. Я задену его, как мужчину.

Станет ли легче? Не знаю. Посмотрим…

Дергаюсь и смаргиваю, когда стучит молоточек.

Стороны начинают шуршать бумагами, собираться.

А мы с судьей уходим в совещательную комнату, предварительно анонсировал дату оглашения решения. Оно, кстати, уже написано. Моя работа с кучей судейских правок и пометкой «умница».

Но это — формально. Фактически нас ждет его кабинет. И я туда, честно говоря, идти совсем не хочу.

Ступаю следом по коридору, стараясь не смотреть в широкую, укрытую темной мантией, спину. Он тормозит перед дверью в приемную и открывает ее для меня.

Забота. Почти приятно.

Я юркаю внутрь и откладываю одну из папок к себе на стол.

Слышу щелчок. Разворачиваюсь и смотрю на уровень верхней пуговицы мантии. Тянусь к ней пальцами. Начинаю расстегивать.

Не потому, что делать это по-прежнему тянет разросшиеся до невероятных размеров искренние чувства к нему, а потому, что он не должен заподозрить, что те самые чувства преобразились.

Любить, зная, что тебя обманывают — больно и гадко.

Мне — очень.

Чувствую лицом пристальный взгляд. Исполняю и эту свою «работу» механически.

— На сколько тебе к Смолину?

Сглатываю.

Быстро стреляю глазами вверх.

— На семь.

Меня снова позвали на точку.

У меня уже готова информация, которой должна буду поделиться. Все по плану. Все на мази.

Но Тарнавский почему-то на нервах.

Неужели что-то чувствует? Черт. Я же так стараюсь…

Сдергиваю с его плеч мантию и, развернувшись, подхожу с ней к своему шкафу. Вешаю. Задерживаюсь у него, медленно-медленно закрывая дверцу.

Глаза в глаза не хочу.

Контакта не хочу.

Играть не так просто, как я себя убеждала. Кроет.

Чувствую затылком взгляд. Дальше слышу шаги. Пару секунд еще верю, что это он к себе в кабинет. Потом понимаю — нет. Ко мне идет.

Состою из одного сплошного протеста. Замкнутая внутри искренняя Юля орет закладывая уши: «не-е-е-ет», а взявшая бразды правления мстительная я засыпает вспыхнувшее пламя песком.

Почувствовав руки на собственном теле, оглядываюсь и даже улыбаюсь.

Губы Тарнавского прижимаются к моей щеке. Пальцы сминают ткань блузки. Раньше я подумала бы, что он боится меня отпускать. Теперь, что он невероятно имитирует. Просто невероятно.

Слегка давит, я улавливаю импульс. Внутренняя Юля продолжает верещать. Я — игнорировать.

Разворачиваюсь.

Кладу руки на плечи. Подаюсь ртом к его рту.

Чувствую натиск губ. Жар тела. Меня до костей сжирает его энергетика. Стыдно, что я возомнила себя ее властительницей.