Преданная (СИ)

Тарнавский смотрит внимательно и долго. Я пользуюсь «защитой» его пиджака. Знаю, что сейчас врать не будет. Проезжается по скрытому тканью телу. Задерживается на выглядывающих из-под нее коленках. Взгляд снова становится остекленевшим.

Он, наверное, жалеет… А я?

– Это было твое наказание.

Принимаю ответ, зачем-то кивая.

Ерзаю и первой разрываю зрительный контакт.

Высвобождаю руку и тянусь к решетке обдува.

– Холодно? – Заботливый вопрос после всего мог бы прозвучать неуместно, но мы делаем вид, что так и надо.

– Да, если можно, сделайте температуру выше.

– Хорошо.

Тарнавский исполняет мою просьбу, включает заднюю передачу и начинает выруливать. Я поздно спохватываюсь, что он, вообще-то, выпивший.

Смотрю на него из-под полуопущенных ресниц. Мои чувства к этому мужчине по-прежнему чертовски смешаны. И даже не знаю, вот сейчас я его больше люблю или ненавижу…

– Вы пили, – выпаливаю, когда машина вырулила и готова газовать. Ловлю на лице абсолютно трезвый взгляд. Играю с огнем. Вспоминаю, как сильно он способен хотеть. Меня хотеть. Сжимаю колени и позволяю языкам его пламени себя вылизать в ответ.

– С моими номерами не тормозят, Юля. Но если боишься – пристегнись.

Машина стартует. Я вжимаюсь в спинку сиденья и закрываю глаза.

Посрать. Я не боюсь. Уже, кажется, ничего.

Глава 41

Глава 41

Юля

Я не интересуюсь, куда мы едем. И сама уже не знаю: хочу домой или боюсь оказаться в одиночестве.

Когда Тарнавский гонит по набережной, не сворачивая ни на один из мостов, осознаю, что на свой берег сегодня не попаду. Вопреки логике расслабляюсь, а не варюсь в напряжении.

Мы молчим. Не выясняем. Не обсуждаем. Каждый думает о своем.

Я – о том, какой он на самом деле. И что на самом деле между нами.

Машина Тарнавского спускается на подземный паркинг дома, в который я однажды под дождем в припрыжку по лужам тащила злосчастный костюм.

Тогда считала его отбитым самодуром. А сейчас?

Было бы лукавством сказать, что мечтаю снова побывать в его квартире. Воспоминания все же болезненные. Но и сопротивляться не пытаюсь. Позволяю взять себя за руку и снова вести.

Низ живота чуточку ноет, но в целом… Я в норме.

Он все делает сам и молча. Жмет в лифте на свой этаж. Подводит к квартире. Отмыкает ее и подталкивает внутрь. Зажигает свет. Я жмурюсь.

– Чувствуй себя, как дома, – оглядываюсь. Мой взгляд скорее всего не просто уставший – а истрепанный. Тарнавского – стал еще более сложным, чем был. Голова полна мыслей, наверное. Отношение ко мне… Неоднозначное, я уверена.

Верит ли – не знаю.

Надо ответить «спасибо», но я смыкаю ненадолго веки, придерживаюсь за полку и расстегиваю босоножки.

Если он привез меня сюда разговаривать – я не выдержу. Ничего не хочу. Только снять с себя одежду, смыть воспоминания и заснуть. Хотя бы ненадолго.

Пока я копошусь, Тарнавский направляется вглубь своей квартиры.

Я пользуюсь возможностью и смотрю вслед. До сих пор не отпустило, если честно. Перед глазами вспышками его страсть. Он такой… Он так меня… Хотел.

Оглядывается. Я смущенно опускаю глаза в пол.

– Голодная?

Мотаю головой и отвечаю честное:

– Нет, – голос все такой же хриплый.

– Голова болит?

Опять мотаю.

– Пока нет.

Поверить сложно, но когда смотрю на него – вижу, что чуточку улыбается.

Произносит:

– Хотя бы так… – И скрывается в одной из комнат.

Я не иду следом. Стою в коридоре, как когда-то, только без лужи под ногами.

Тарнавский возвращается довольно быстро. Останавливается и смотрит.

– Юля, – зовет. Я киваю подбородком. Мол, услышала. Качает на волнах усталости. Я в машине чуть не уснула.

А еще мне сложно думать, но я пытаюсь. Если конверт у него, значит, я просто так обвинила в воровстве Лизу. Значит, я правда хуевая подруга. Помощница хуевая. Предательница тоже.

Хочется поплакать, но судья не дает.

Подходит. Берет за руку. Ведет дальше.

Вжимает ладонь в поясницу и подталкивает в спальню. Вид широкой, аккуратно застеленной кровати, смущает до порозовевших щек.

Вспоминаю доносившийся отсюда смех. Жмурюсь.

– Зачем я вам здесь?

Вместо нормального ответа Тарнавский взглядом указывает на еще одну дверь:

– Ванная там. Чистые полотенца под раковиной. Футболку сейчас дам. Новую. Не бойся.

Мотаю головой. Дело не в том. Я не боюсь. Я не понимаю.

Взгляд ловлю.

Мы с ним снова стоим близко. Когда пересекаемся – стреляет разрядами. Сейчас в нас обоих уже нет столько сил, поэтому те самые разряды совсем безобидные. Лопаются безболезненными искорками. Но… Завтра будет новый день. И, возможно, новый бой.

– Зачем я тебе здесь? – Спрашиваю еще раз, и не отвожу взгляд. Впитываю его внимание и мысли. Не знаю их, но принимаю все без смущения. Поздно как-то смущаться, мне кажется.

– Для спокойствия.

Он не объяснит доходчивее. Вздыхаю прерывисто и смотрю вокруг. Пусть будет так.

Даже про «я могу на диване поспать» не заикнусь. Тем более не скажу, что не хочу находиться в спальне, в которой он переебал пол города. Подозреваю, может и не переебал. Нам бы заново познакомиться. Или наоборот даже знакомиться уже не надо?

– Иди, Юль, – он дает мне футболку и снова кивает на ванную.

На мое: