Преданное прошлое

У меня сердце подскочило к самому горлу. Я не могла вымолвить ни слова. Протянув руку, я благоговейно прикоснулась к нему и развернула целиком, чтобы Древо познания, вышитое руками Кэтрин, полностью предстало перед нами, старинное и совершенно неуместное на фоне яркого синтетического покрывала на гостиничной кровати. Закончена была только часть вышивки: искусно выполненный сложный бордюр, весь из переплетающихся листьев и цветов, кролик, парочка голубей и яблоко — все великолепно и очень реалистично изображено и очерчено. А над ними — само Древо, все в листьях, и Змей, обвившийся вокруг ствола и тянущийся к фигуре Евы, чью изящную белую наготу прикрывают распущенные волосы. По другую сторону от нее была неясно намечена фигура Адама, но изображение было наполовину стерто, черты лица не прорисованы. Но даже при всем при том пелена была просто великолепная. Я упала на колени, потрясенная.

— Напрестольная пелена для графини Солсбери, — едва сумела выговорить я.

— Правда? Ты уверена?

Я сунула руку в сумку и вытащила книжку Кэтрин. Отыскала сделанный ею набросок и положила книгу рядом с полотном.

Анна переводила взгляд с наброска на ткань и обратно. Потом провела пальцем по контурам фигуры Евы на наброске, потом на полотне.

— Невероятно! Значит, это действительно она. Напрестольная пелена графини Солсбери. Настоящий гобелен семнадцатого века, ручная работа.

— Это вышивка, не гобелен, — поправила ее я. — И я никак не могу поверить, что ты прилетела в Марокко с такой ценной вещью в ручном багаже!

Анна пожала плечами:

— Я ведь знала, что мне нужно будет убедить тебя кое-что для меня сделать, а это было бы затруднительно, если бы я привезла только фотографию.

Кроме того, все смешалось в такую дикую кашу и при таких странных обстоятельствах, что приходится верить во вмешательство самой судьбы…

Я посмотрела на нее:

— И что же ты хочешь, чтобы я сделала?

— У тебя есть эта книга, и это доказательство.

— Доказательство?

— Да. Доказательство аутентичности вышивки, истинного происхождения. Для Музея Виктории и Альберта.

Именно этого хотела бы моя двоюродная бабка Сафо. У меня есть приятельница, она работает в отделе публикаций, а у нее есть знакомые в Музее текстиля — и они очень хотят все это увидеть. Вот я и надеялась, что ты вернешься со мной и покажешь им книгу.

— Я думала, ты хочешь эту книгу продать, — медленно произнесла я. — Майкл отчаянно старался заполучить ее. Обыскал мою лондонскую квартиру, сама ведь знаешь, потом рванул следом за мной в Корнуолл, заявил, что подарил ее мне по ошибке, потом потащился сюда, в Марокко, оставил мне в риаде угрожающее послание…

— Нет, об этом я не знала. Извини, Джулия. — Она надула губки. — Как мило с его стороны! Подарил по ошибке. Очень на него похоже. Майкл убежден, что мы заработаем кучу денег за эту напрестольную пелену, если докажем, что она настоящая, а я не стала его разубеждать. В сущности, если будет доказано, что вещь настоящая, я обещала бесплатно передать ее в музей при условии, что они выставят ее вместе с полной ее историей. Майкл придет в бешенство, когда узнает об этом. — Она хихикнула, а мне вдруг пришло в голову, что баланс в отношениях супругов внезапно изменился в ее пользу и она просто наслаждается этой вновь обретенной властью.

И еще одно пришло мне тут в голову. Я внимательно посмотрела на нее:

— Анна, я всегда знала, что твоя семья вполне обеспеченная, но понимаешь… эта напрестольная пелена была передана леди Уильям Сесил, графине Солсбери…

Она рассмеялась:

— Леди Уильям Сесил, урожденная Кэтрин Хауард. Девичья фамилия мамы — Хауард. Вот какая штука.

От удивления я раскрыла рот:

— Так ты из Хауардов? Из той самой семьи, из которой Кэтрин Хауард, герцог Норфолк и все прочие?

— Да, только все это нынче давно забыто. В свое время — да, это были большие люди, но мы уже не владеем половиной восточной Англии. Все, что я унаследовала от тетки Сафо, — дом в Саффолке, немного денег и этот коттедж. Я почти уверена, что нашей семье когда-то принадлежал и Сент-Майклз-Маунт, короткое время перед тем, как его продали во время Гражданской войны. А жаль — вполне могу себе представить, как здорово жить на острове.

— Ты, значит, богата?

Она пожала плечами, ей было неловко.

— Ну, я бы так не сказала. На пристойное житье, в общем, хватает.

— Тогда почему Майкл вечно отчаянно гоняется за деньгам и?

Анна улыбнулась мне несколько растерянно.

— В нашей семье вообще-то не принято говорить о таких вещах. Это считается вульгарным. А Майкл почти ничего не знает о моих средствах.

Так. Он был женат на наследнице богатой семьи и все равно трясся над каждым пенни. Я рассмеялась:

— А меня он уверял, что у тебя туговато с деньгами.

Теперь рассмеялась Анна:

— Майкл уверен, что если у нас будет ребенок, он высосет все средства. — Она пожала плечами. — Я говорила ему, что если уж он так беспокоится на этот счет, то мог бы продать свою квартиру в Сохо.