Преданное прошлое

— Этот парень, который был с тобой, — сказала Анна, закрывая за нами дверь, — поразительно красив. Потрясающий профиль — прямо Нефертити, только в мужском варианте. Где ты его нашла?

— Это он меня нашел, — уклончиво ответила я. — Наступило неловкое молчание. Я заставила себя нарушить его: — Анна, понимаешь, я должна тебе сказать… Я страшно перед тобой виновата. Понимаю, что этого совершенно недостаточно после всего, что я натворила за все это время, но я действительно прошу — прости меня.

— Ну, вряд ли дело стоит того, чтобы так извиняться.

— У меня нет никаких оправданий, вообще никаких… Я понимаю, что разрушила нашу дружбу.

— Не говоря уж о моем браке.

Я лишь опустила голову.

— Джулия, мы уже все это обсудили с Майклом, так что нет никакого смысла повторяться. У вас ведь все кончено, не так ли?

Я кивнула, сжав зубы.

— Тогда не будем ворошить прошлое. Я подозревала об этом с самого начала. Говоря по правде, я и сама чувствовала себя виноватой, когда убедила Майкла жениться на мне: как будто увела его у тебя. Если бы я тогда просто отошла в сторону, вы бы вдвоем, наверное, были намного счастливее, чем мы с Майклом. — Анна грустно усмехнулась. — Но мне все же удалось спасти хоть кое-что и даже вынести из этой ситуации нечто положительное.

— Хочешь начать заново?

Она кивнула:

— Можно сказать и так. Не уверена, впрочем, что удастся многого добиться. Но видишь ли, я беременна — наконец-то, после всех этих лет. Чувствую себя отвратительно, но я действительно хочу этого ребенка, уже очень давно хочу.

Тут я вспомнила, какой у нее был вид тогда в Пензансе, на вокзале, — вся бледная, мрачная. Беременна. Майкл станет отцом.

И конечно же, у него, извечного труса, не хватило пороху сказать об этом мне. Майкл всегда терпеть не мог детей — шум, беспорядок, постоянное им внимание. Со мной он самым тщательным образом заботился о средствах предохранения, всегда проверяя презервативы на предмет возможных дефектов, а однажды чуть ли не силком спровадил меня в аптеку, когда один у нас все-таки порвался, и заставил принять пилюлю «наутро после». Гнусный внутренний голос прошептал мне: «Так тебе и надо!» Анна со своим фирменным упорством в конце концов добилась желаемого.

— Поздравляю, Анна. Отличная новость. — Я действительно была рада за нее.

— Я бросаю работу и ухожу на вольные хлеба, фрилансером. С журналом у меня уже годичный контракт, а что будет потом, кто знает? Майкл из-за этого в полной панике. Перепуган до смерти.

— А все деньги, — кратко сформулировала я причину. Анна ответила коротким скептическим смешком.

— В значительной степени.

— Вот, значит, зачем тебе понадобилась эта книжка. Полагаю. она стоит небольшого состояния, если знать, кому продать.

— Нет-нет, дело совсем не в этом… — Тут в дверь постучали, она встала и открыла. — Ох! Это вы… — сказала Анна удивленно. — Спасибо, вы очень любезны…

— Это нетрудно, — ответил Идрис, внося поднос с чайными принадлежностями. И посмотрел в мою сторону: — Я просто хотел убедиться, что у вас тут все в порядке.

Я улыбнулась — Идрис отлично сейчас смотрелся: высокий, стройный, да еще в своем тюрбане и этой роскошной рубахе. При других обстоятельствах я бы его обняла. Хорошо, что рядом была Анна.

— У нас все отлично, — сказала я.

Он поставил поднос на стол.

Боюсь, здесь имеется только «Липтон», — сообщил он Анне. — Хотя они наверняка сказали бы вам, что это «Твайнингс». — Едва заметно подмигнул мне, поклонился и вышел из номера.

Анна посмотрела ему вслед.

— Он здесь работает? — удивленно спросила она.

— Нет. — Я опять улыбнулась.

— Он, кажется, очень о тебе заботится.

— Он очень… добрый человек.

— Ты поосторожнее, Джулия. Наверняка ведь слышала все эти ужасные истории про женщин, что связались с марокканцами; им ведь только британское гражданство нужно заполучить, да еще их деньги.

— Ну, тут дело не всегда в деньгах, Анна.

Она быстро и как-то нервно мне улыбнулась.

— Я знаю. Извини. Слушай, пусть чай немного остынет. Я хочу кое-что тебе показать.

Она встала и прошла через комнату, туда, где на подставке для чемоданов у стены лежала великолепная дорожная сумка «Малберри». Она раскрыла ее, расстегнула молнию внутреннего кармана и достала небольшой сверток, завернутый в тонкую белую бумагу. Положила его на кровать.

— Когда Элисон рассказывала нам о том, что в книжке, что подарил тебе Майкл, упоминается узор с Древом познания, я припомнила одну семейную вещь, которую двоюродная бабка оставила мне в наследство вместе с домом в Саффолке. Она говорила, что эта вещь была заказана для церкви Сент-Майклз во Фрамлингеме, но так и не была закончена и никогда не использовалась. Там что-то было связано с пуританами, с их нелюбовью к изобразительному искусству и вообще ко всему, что может отвлекать внимание во время молитвы. Ну, я поехала и привезла ее…

Она развернула бумагу и вытащила длинный кусок полотна, пожелтевшего от времени, там и тут покрытого пятнами цвета осенних листьев.