Преданный

ТЫ снова! ТЫ снова нажал на спусковой крючок! Так, теперь я немного занервничал. Так же занервничал, как тогда, когда мы поняли, что наконец-то, наконец-то перед нами в открытом море остановился корабль, но, увы, увы, это были пираты. Мы еще толком не опомнились от вчерашней бури, а пираты уже забрались к нам на борт, воняя застарелым потом, дешевым бухлом и дурными намерениями, размахивая ножами, трубами, цепями, топорами и парочкой AK-47, чтобы все уж совсем стало понятно. Ты, конечно, уверен, что в мире есть много добрых и достойных представителей тайского народа, просто нам попалась не самая удачная выборка. Женщины с нашей лодки кричали, пока пираты освобождали их и остальных от всех ценностей, имевших хоть какую-то цену. Затем женщинам пришлось потерпеть, пока пираты, которые в некотором роде приходятся дальними родственниками стоящим вокруг тебя гангстерам, освобождали их от одежды, щупали и щипали, спрашивали у тебя что-то, чего ты не мог разобрать, и когда ты ничего не ответил, ударили тебя раз, дважды, трижды. О, как я рад, что я не ТЫ!

Конечно, там, на лодке, все закончилось не так уж плохо. Для нас-то уж точно. Да и для женщин. Кто же знал, что это очень особенные пираты? Все ведь наслушались историй о том, как пираты насилуют и похищают беженок. Но о таком никто не слышал – чтоб команда немытых пиратов прошла мимо юных и половозрелых женщин, которые, дрожа в своих тоненьких кофтах, изо всех сил старались показаться незаметными и непривлекательными. Я не дам вам забрать сестру! – вскричал благородный юноша, стоявший рядом с тобой. Только через мой труп! О, как эти пираты гоготали! Как они покатывались со смеху, хлопая друг дружку по спине! Как орали нам что-то на своем языке, которого никто из нас не понимал! Но внезапно мы все очень четко поняли, когда самый тощий пират подошел к нашему юноше и, не обращая никакого внимания на его сестру-подростка, провел своим отвратительным пальцем по растрескавшимся губам юноши, а потом – его, а не сестру – утащил за волосы на свой корабль.

Смятение! Суматоха! Хаос! Мы не верили своим глазам, глядя, как скалящиеся пираты хватают самых худых, самых безволосых мальчиков и юношей. Что творят эти чудовища? Забирают молодых мальчиков, чтобы сделать из них пиратов? Похищают, чтобы продать в рабство? А вдруг они… неужели они… да нет…

ЩЕЛК!

Эй, ты! Все, хватит! Кому сказал. Хватит плакать и, ради бога, хватит жать на крючок! У тебя истерика! Должен признать, что и сам неважно себя чувствую. Да забудь ты, что Битл на тебя орет и лупит тебя по лицу! Хватит быть исторической истеричкой! Подумай лучше о своем отце, о своей матери, о том, что ты ублюдок, о своей подпольной шпионской жизни, о войне, об исправительном лагере, о человеке без лица, о лодке с беженцами, о том, какой ты урод, потому что даже пиратский капитан, всего разок взглянув на тебя, сказал на ломаном английском, которого, наверное, нахватался от американских солдат, приехавших в его страну отдохнуть от твоей войны в поисках первоклассного бюджетного шпили-вили: говно, а не рожа!

Что, скажешь, он был не прав? Конечно, у тебя говно, а не рожа, после того как тебя переварили концентрические кишки ада. А я, как, по-твоему, выгляжу? Ты как-то сказал, что больше всего злоупотреблений приходится на долю твоей печени. Поправочка: ты больше всего злоупотребляешь мной! Пусть технически я и не часть твоего тела, а твоя совесть и твое сознание. Но кто знает, где кончается твое тело и твое сознание и начинается мое сознание? Но вот что я знаю: забей уже! Живи дальше! Забудь! Прошлое в прошлом, будущее вечно, а настоящее уже здесь – и его уже нет. Мне надо, чтобы ты мне посочувствовал, то есть чтобы ТЫ…

ЩЕЛК!

НЕТ! Ты совсем больной? Так, беру свои слова обратно. Да, ты больной! Конечно, у тебя на то есть уважительные причины, но все равно это не оправдание. Четыре попытки плюс два гнезда. Мы испытываем судьбу. Скажи все, что им надо. Им всего-то и надо знать, где Шеф. Если сдашь Шефа, еще не значит, что ты сдашь Бона…

ЩЕЛК!

Господи Иисусе! Милый Боженька! Тебе кто разрешил так делать, больной ты ублюдок?! Ты что, совсем меня не слушаешь? У меня тут тоже кровный интерес, мудила!

Так, ладно, прости мне этот всплеск эмоций, теперь, когда мы с тобой все прояснили, выбор-то вполне очевиден, на сто процентов, давай успокоимся, хватит дрожать, опусти револьвер, не важно, что Сонни и упитанный майор говорят, как сильно этот револьвер похож на тот, из которого Бон убил упитанного майора, они по определению предвзятые личности, они обрадуются, если ты умрешь, так что ты их не слушай, ТЫ лучше пойми, что даже если ты прошел через ад, если ты больной и у тебя говно, а не рожа, это еще не значит, что у тебя нет надежды на хорошую жизнь, ты еще молод, всего-то среднего возраста, если, конечно, предположить, что мы доживем до глубокой старости, а почему бы и не дожить, будущее кажется вполне радужным, сейчас просто черная полоса, Бон может сам за себя постоять. Хватит смеяться! Почему ты смеешься? Это не шутка! Не на…