Предатель

– Жалкую роль ты взял на себя, когда решился работать на Грифона, четко понимая, что не на благо человечеству наркобарон затеял разработки. Один из тех сволочей, для которых мир стоит на деньгах. Он мертв. И что дальше? Ты как переходящее красное знамя теперь достанешься Шейху, мечтающему получить власть! Абсолютную власть.

– Я не могу… Без работы…

– Дворником, подойдет? Берусь устроить. К тому же в мои планы не входит лишать тебя жизни. Я дам тебе уйти. Живи, если сможешь.

– Пойми же! Исследования не закончены. Мы так до конца и не поняли, что заложено в основу резонансного оружия. Даже если мы зададим координаты направленного на себя взрыва, никто не сможет ответить, что произойдет. Вполне возможно, что случится та самая катастрофа, которая взорвет планету. Ты возьмешь на себя эту ответственность?

– Я думал над этим, – вздохнул Рамзес. – Моя цель оправдывает средства.

– Благими намерениями…

– И это верно. Могу только добавить – мое решение уничтожить оружие – во благо.

– Есть разница?

– Для меня – принципиальная, – жестко сказал киллер и насильно оторвал руку профессора от груди.

– Не надо, прошу, – слезы опять заструились из выцветших глаз.

– И я тебя тоже прошу. И миллиарды людей со мной тебя тоже просят. Делай, что я говорю.

– Изверг, злодей, садист, убивающий мое дитя…

– Хватит соплей. Будешь разыгрывать спектакли в аду. Его специально освободят для такого как ты. Ну!

Профессор рыдал, нажимая трясущимися пальцами на клавиши. Предельно простая, на голограмме выстроилась схема. И красная точка зажглась в самом сердце стального шара.

– Сволочь ты, сволочь, – давился слезами профессор, – мое дитя… убийца!

– Нажимай «ввод».

Старик истово мотал головой из стороны в сторону, не отрывая от киллера безумного взгляда.

– Нажимай, сука! И это будет единственным порядочным поступком за всю твою жалкую жизнь! Ну!!! – Рамзес взмахнул рукой, и профессор скорее инстинктивно, чем осознанно, задел пальцем клавиатуру, распознающую отпечатки пальцев.

Голограмма исчезла. В воздухе повисла цифра тридцать с двумя нулями.

Старик рухнул на пол, откинувшись спиной на выгнутую полосу святящегося пластика.

Отрешенный, Егерь следил за тем, как к нему приближается киллер.

– Ты писал, что теперь действие отменить нельзя. Надеюсь, ты не врал.

Прикованный к батарее не ответил.

– Пойдем, – мягко сказал Рамзес и наклонился к наручникам. Щелкнул замок, выпуская из стального пожатия раненую руку. – Я выведу тебя отсюда.

– Зачем, друг? – жалко вырвалось у Егеря.

– Удивляюсь я тебе. Ты ж всегда был правильным парнем. Помнишь то время, когда мы выводили штатских с острова, ловя спинами пули мародеров? А операции по зачистке от бандитов уцелевших прибрежных городов? Женщин, которых ты закрывал грудью? Детей, которых ты выносил на руках?.. Что с тобой случилось, брат?

– Со мной? Что случилось с тобой! С Хаммером! Ты сам говорил, помнишь? Что тебе для хорошей жизни нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги! Ты сам сказал это! Было много слов за и ни одного против!

Рамзес устало кивнул.

– Я сделал все, чтобы исправить свою ошибку.

– Ах, это была ошибка? И когда же ты прозрел? Вдруг, спустя три года? А Хаммер? Он тоже прозрел? Тоже решил исправить свою ошибку?!

– С Хаммером я разберусь, не сомневайся. Я тебе обещаю. И если захочешь, разберемся вместе.

Егерь покачал головой.

– Я не хочу ни с кем разбираться.

– Хватит страдать, брат. Пойдем.

Рамзес протянул руку и Егерь машинально ответил ему тем же. Его подняли и повели к выходу, положив жесткую ладонь на плечо.

– Сво-о-о-олочь!!! – вдруг протяжно закричал профессор.

В его руках дрожал автомат, оставленный Егерем на столе. Костлявый, бледный, как сама смерть, он давил на спусковой крючок, надеясь дать очередь, сражающую мучителя наповал. Прежде, чем раздался щелчок неснятого с предохранителя оружия, мгновенно среагировал Рамзес. Он оттолкнул Егеря, перехватывая АКМ. Росчерк пуль, застрявших в груди, прервал отчаянный крик старика.

– Как ты, не ушибся? – спросил киллер, снова подавая приятелю руку.

Егерь стонал, поднимаясь на ноги. В его голове, в теле, притупляя зрение и снижая слух, пульсировала Боль. Не говоря ни слова, он позволил увлечь себя к выходу. Молча, он набирал код, открывая дверь в предбанник. Потом, под успокаивающую болтовню Рамзеса набрав еще одну комбинацию, шагнул в пункт охраны.

– У меня аптечка, приведу тебя в порядок. Выживем, брат. Не в первый раз.

Егерь несколько оклемался только в помещении, по-прежнему заваленном трупами. Он обернулся, наблюдая за тем, как ударом приклада киллер разнес кодовый замок вдребезги. Протяжно всхлипнув, завелась сигнализация, короткими зуммерами отсчитывая время, оставшееся до взрыва.

– Я никуда не пойду, Рамзес, – обессилено сказал Егерь.

Киллер скорее догадался, чем услышал. Он заговорил, яростно выбрасывая слова, вцепившись руками в отвороты куртки. В перерывах между сигналами до Егеря долетали рваные фразы.

– …ты мужик! Всегда был… И стоит ли? Ради чего?.. А Хаммер?.. Хаммер… Тебя в расход, Мамуку! Адель… все простишь?

Егерь закрыл глаза.