Предатели семи морей (СИ)

И когда Бадра отправляли на войну, он оставил пищу для ума всем. Мужчина уходил с улыбкой, которую он дарил своей семье, подбадривая их. Синдбад не забудет его слов, он обязательно позаботится о матери и Сави. В тот день синеглазая плакала искренне и долго, никого не стесняясь, не обращая никакого внимания. Тогда Синдбад понял истинную силу своего отца и важность урока, который тот преподал ему ценой своей жизни. Он навсегда запомнил его улыбающееся лицо в тот момент.

Несколько месяцев спустя пришло извещение о смерти главы семьи. В полученном гробу были его личные вещи и меч. С тех пор прошло девять лет. Теперь детям по четырнадцать лет. Они рано повзрослели, и от детских характеров осталось немногое...

====== Прошлая жизнь как страшный сон. ======

Одетая в старую серую тогу*, синеглазая девушка с длинной синей косой бежала всё дальше, всё выше в гору, ступая совершенно босыми ногами по земле; она не ощущала дискомфорта. Ей нравилось чувствовать землю. Весь свой путь она смеялась. Несмотря на жестокость, несправедливость и опасность родного мира, синеглазая всё равно смеялась. А её глаза цвета то ли моря, то ли неба, смело смотрели вперёд. И это невзирая на то, что люди, хоть и древнейшая раса, самые слабые, жили в страхе. Но только не они и не её деревня, которая была одной из немногих, что боролись за право жить. Девушка смеялась.

И смеялась тогда, когда юноша выше её на полторы головы пытался догнать. Его чёрные волосы отливали синим на солнце и были чуть короче шевелюры синеглазой, у которой они были немного ниже поясницы. Видимо, длинные волосы одна из особенностей их народа. Его карие глаза смотрели с волнением и обидой. Даже поймав её, вдыхая её запах, прижимая к себе крепко-накрепко, его сердце не желало успокаиваться, наоборот, билось всё сильней и сильней.

 «Вирсавия», — тихо шептал он её имя, крепко, но нежно, будто что-то хрупкое, обнимал, не желая отпускать. Наслаждаясь объятиями, обладательница синей шевелюры услышала подозрительный шорох в кустах и, выбравшись из цепких рук Давида, она, ничего не сказав, помчалась к кустам и быстро раздвинула их. Девушка, вместо того, чтобы отскочить и вскрикнуть в страхе, чуть-чуть дрожа, робея, попыталась наладить контакт с обнаруженным детёнышем дракона, который, судя по всему, толком даже летать не умеет.

Сия выходка не была одобрена возлюбленным. Ведь драконы были для них, людей, главной опасностью, и раз в год жители деревни приносили жертву: то юношу, то девушку. Но Вирсавия была уверена в себе, она не желала оставлять маленького дракона на произвол судьбы. И было решено, что она с Давидом отнесут его до горной гряды, которая находилась недалеко и была границей для двух рас. По возвращению в скалах синеглазая случайно порвала свою тогу, но не обратила на это должного внимания. Молодые люди и не заметили того, кто следил за ними. К несчастью, даже у самой обычной влюбленной девушки были враги.

Тем же вечером Давид за одним столом со своим дедом, старейшиной деревни, попивал чай перед очень важным разговором. Вся атмосфера давила на юношу. Старик хотел уже начать, да не мог подобрать слова. Юноша уже сам захотел начать говорить, но почувствовал усталость: глаза слипались, появилось несильное головокружение и тело налилось свинцом. Давид с подозрением посмотрел на чашку чая.

«Пока тебя и Вирсавии не было, на нас пытались напасть драконы, — голос деда был совсем никакой. — Тот, кто следил за вами, — продолжал старик, — нашёл на гряде кусок ткани от её одежды».

Такой расклад брюнета не устраивал. Да и слабость в теле не давала твёрдо стоять на ногах. Давид успел только зло нахмурить лицо, а после упасть на пол замертво, косо взглянув на проклятую чашку чая. Старейшина деревни, будучи довольно сильным мужчиной для своего возраста, смог уложить внука на кровать. Он напоминал ему себя в молодости.

«Давид, ты займёшь моё место в будущем, и участь твоя выбирать правильное решение. А ей может помочь только Иллах», — прошептав с сожалением, он направился к не подозревающей ничего Вирсавии.

На следующее утро синеглазая совсем не плакала. А зачем? Слезами горю не поможешь. И она просто улыбалась всем назло. Все посчитали, что с горя та и свихнулась. А её не покидало чувство чего-то хорошего. И даже мрачность вокруг: ритуальные песни, косые взгляды тех, кто сожалел, и тех, кто презирал — ничего не пугало обладательницу синих волос. И только внимательные могли заметить дрожь в её ногах.

Белое платье тянулось по земле. Всё выше она поднималась. И стоя на вершине, Вирсавия всё-таки признала свой страх. Сильный ветер дул в спину, будто подталкивая вперёд.

Вдалеке послышался рёв дракона, а после всё видней были его очертания в ясном небе. Когда его можно было хорошо разглядеть, синеокая, уже ни о чём не думая, сделала, как казалось, последний шаг вперёд. Она ожидала оказаться в когтистых лапах летающего ящера. Но вместо этого очутилась в очень ярком пространстве, где порхали золотые и чёрные бабочки, перед этим успев краем уха услышать очередной рёв дракона.