Предательство

— Я займусь этим немедленно, мистер Чендлер.

Дежурный позвонил через пять минут. Самолет ждал их в муниципальном аэропорту.

Глава 37

Маленький самолет с двумя двигателями оторвался от взлетной полосы и стал подниматься в безоблачное небо.

— Хочешь что-нибудь? Я видел, что в холодильнике перед салоном полно напитков, — сказал Майк и взял Стефани за руку.

Стефани покачала головой. Она открыла сумочку и достала из нее фотографию Сары. Эту карточку она взяла с собой в Ла-Каситу. Когда Стефани смотрела на фотографию дочери, это придавало ей силы и заставляло верить в то, что она снова увидит Сару… живой.

— Она всегда выглядит так, будто готова сделать вызов всему плохому, — произнес Майк, посмотрев на фотографию Сары.

— Ты ее уже раскусил, — попыталась улыбнуться Стефани, ее нервы были на пределе.

— Когда был сделан этот снимок?

— В марте прошлого года, на ее одиннадцатилетие, — ответила Стефани и поняла свою ошибку, но было уже слишком поздно.

— Одиннадцатилетие? — Майк с удивлением посмотрел на Стефани. — Я думал, ей десять. Ты сказала… — Перестав улыбаться, Чендлер взял фотографию из рук Стефани и посмотрел на нее более внимательно. Сердце его упало. Казалось, он смотрит в зеркало или в прошлое и видит себя мальчишкой. За исключением глаз и длины волос девочки, она как две капли воды была похожа на Майка — такой же знакомый ему поворот головы, такая же широкая, бесовская улыбка. Эмили называла ее, усмехаясь, «обаянием кобры», потому что никто не мог устоять перед этой улыбкой. Майк вспомнил день, когда увидел Сару в первый раз, как она вошла на террасу, играя баскетбольным мячом, крутила его на кончике пальца так же ловко, как и сам он в ее возрасте. Майк вспомнил, что между ними практически с первого момента возникла какая-то связь, тяга друг к другу, как ему безумно захотелось, чтобы Сара была его дочерью. Он не заметил тогда сходства между собой и девочкой только потому, что просто не искал его. Как само собой разумеющееся он принял тот факт, что она дочь Гранта.

«Она моя дочь». От этой догадки Чендлер весь оцепенел, не в состоянии думать ни о чем другом, кроме этих трех магических слов. Когда наконец он смог заговорить и повернулся к Стефани, он увидел, что ее переполняют самые противоречивые чувства. Но Майк сам был в страшном смятении, и ему было не до состояния Стефани.

— О Господи, она вовсе не дочь Гранта, так ведь? Она моя дочь. — Майк удивился, что заговорил спокойным тоном, хотя, казалось, ярость его вот-вот выплеснется наружу. — Она моя дочь, — повторил он.

— Да, — очень тихо, почти шепотом произнесла Стефани.

— И все эти десять лет ты мне ничего не говорила. Мы оба жили здесь, в Лос-Анджелесе, и ты ни разу не пришла ко мне и не сказала, что у меня есть дочь. — Гнев, сильный и страшный, переполнял Чендлера, вызывая желание отомстить за причиненную боль. — Ты дала ей другую фамилию!

— А что мне оставалось делать?! — защищаясь, вскричала Стефани. Горячие слезы жгли ей глаза, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Меня бросил мужчина, которого я любила, помнишь? Во всяком случае, я так думала тогда. Я ненавидела тебя, старалась забыть все, что было связано с тобой. Мне так хотелось начать новую жизнь.

— И поэтому ты решила скрывать от меня рождение Сары. Ты разлучила меня с дочерью, ты лишила меня радости видеть, как она растет, помогать ей делать домашние задания, учить ее играть в мячик, разговаривать с ней о мальчиках. Кто все это делал для нее, Стефани? — спросил Майк, зная, что наносит удар ниже пояса. — Твой так называемый муж?

— Грант был хорошим отцом! — возразила Стефани.

— Я был бы лучше.

— Майк, ты должен понять. Я боялась, — произнесла Стефани, глядя в осуждающие ее глаза Чендлера.

— Чего?

— Что ты попытаешься забрать у меня дочь.

— Я бы никогда так не поступил по отношению к тебе… или к ней, — тихим, ледяным голосом ответил Чендлер.

— Тогда я не знала этого, — произнесла Стефани, бессознательно отпрянув от Майка. — Я перестала тебя понимать, не знала, на что еще ты способен. В моих глазах ты оказался безжалостным, бессердечным мужчиной, который бросил меня именно тогда, когда я больше всего в нем нуждалась.

— А теперь? — спросил Майк, с презрением глядя на Стефани. — В течение последней недели ты все еще боялась? Все еще верила, что я безжалостный мужчина? Именно поэтому ты не сказала мне, что Сара моя дочь?

— Я собиралась сказать тебе, — промолвила Стефани, вся похолодев от выражения глаз Майка.

— Но легче оказалось ничего не говорить, так? Секунду назад ты приняла мою поддержку, обрадовалась моей помощи, но как своего друга, а не как отца Сары. Я не слишком хорош, по-твоему, для роли отца?

— Нет! Не поэтому, Майк. Клянусь. Просто я…

— Оставь это. — Майк отвернулся к окну. В его голове не переставая звучали слова: «Моя дочь. Моя дочь».

Чендлер невольно сжал кулаки. И сейчас Сара находится в руках какого-то подонка!