Предательство. Последние дни 2011 года

Александровна Иванова, мать Сергея Георгиевича, в телефонном разговоре как-то упомянула об одноногом воробье, которого она подкармливала. Зная добрый характер матери, Сергей Георгиевич не сомневался, что этот воробей вытянул свой счастливый лотерейный билет в лице Александры Ивановны.

Так уж сложились обстоятельства, что Сергей Георгиевич через несколько месяцев оказался в Тбилиси. Ранним утром он вышел на большую лоджию и смотрел, как просыпается город. Утренняя прохлада приятно окутывала влажным и прохладным воздухом.

— Тебе не холодно? — спросила мать.

Он не слышал, как она подошла. Ее сильная рука обняла его плечи.

— Я так рада, что ты прилетел.

— Появилось свободное окно, решил воспользоваться.

— Я ждала.

Сергей Георгиевич заметил изменения, которые произошли с ней, ведь скоро ей исполнится восемьдесят три года. Она немного сдала физически — ежедневные скачки давления от ста сорока до двухсот не могли пройти бесследно. Она никогда не жаловалась, только в последнее время, достаточно замкнутая в проявлении своих чувств, перестала скрывать их.

Сергей Георгиевич давно и осторожно подготовил ее к мысли, что он уже не ректор университета. Но правду не сказал, рассказал, что готовит большой коммерческий проект, что несовместимо с государственной службой. Поэтому он оставил университет, немного отдохнет и всерьез возьмется за реализацию проекта. Восприняла это сообщение она спокойно:

— Ты всегда сам всего добивался. Если считаешь, что так надо было сделать, значит, так и должно быть.

— Да, мама, надо было уйти. Хочу пожить для удовольствия — писать книги, возможно, буду рисовать. Поверь, в последние дни работа превратилась в ад — низкие зарплаты у преподавателей, вечная проблема отсутствия денег на науку. Так и до инфаркта один шаг.

— Ты вчера передал мне деньги. Это много. Возьми их обратно, они тебе пригодятся.

— Мама, ничего не изменилось. Немного отдохну, потом начну работать.

— На примете что-то имеешь?

— Да.

Сергей Георгиевич не стал рассказывать о том, как его снимали, как возбудили уголовное дело, чтобы не дать ему возможность бороться за восстановление в должности ректора. Она ничем не могла помочь, а ее переживания на фоне давления ничего хорошего не принесли бы. Чтобы переменить тему, он вспомнил об одноногом воробье.

— Мама, где твой одноногий бандит?

— Точно бандит. Сейчас прилетит, я уже подготовила хлеб.