Предчувствие беды

Получив от меня утвердительный ответ, он сказал, что мне с Димой не надо ходить ни к Когану, ни к главному еврейскому богачу в республике Гойхману, ни к живой легенде местной культурной общественности Циле Марковне Фридман. «Они вам будут говорить, что всё не так уж и плохо и даже цитировать царя Соломона, что «и это пройдёт»». И даже будут рассказывать, что скоро нам вернут синагогу. Вам я как человек уже почти отсюда уехавший, скажу, что ничего тут не пройдёт и хорошо, соответственно, не будет!».

Дождавшись, когда Фишман докурит уже третью за время нашей беседы сигарету, я спросил его – как человека смелого и весьма эрудированного в северосибирских делах – можно ли доверять информации о жуткой ситуации в местных школах. Естественно, с участием школьников-элурмийцев в отношении школьников-неэлурмийцев.

– А школа какая: 18-я или 19-я?, – Фишман пристально взглянул мне в глаза. Я ответил, что точно не помню, но вроде бы как 18-я.

– Тогда всё предельно ясно. Это микрорайон Юбилейный, который сразу за тепличным хозяйством. Кооперативные дома, построенные в основном к 50-летию революции. В общем и целом публика там изначально жила очень и очень приличная. Школы там 18-я и 19-я. Не самые хорошие в городе в плане успеваемости, но почти самые спокойные, почти как 1-я, 2-я и 22-я, где учатся сплошь и рядом дети начальства. Мои сын с дочкой учатся как раз в 22-й, так что я в курсе. А у родных есть дети из 18-й. Не завидую им, мягко говоря…. Так вот, до недавнего времени обычный класс был больше чем на половину русским. Ну и есть в каждом классе парочка – тройка «наших» и примерно столько же армян. Иногда бывает в классе кто-то из немцев-меннонитов. Слышали про таких?

Я удивил Фишмана своим положительным ответом, а он невозмутимо продолжил:

– Так вот, иногда они отправляли в 18-ю школу своих детей с «Берлина». Элурмийцы встречались в этой школе крайне редко. Те, которые встречались, из элурмийцев обрусевших, так что и тут проблем не было. В общем же и целом, не школа, а благодать: хулиганы – это не правило, а исключение. Если кто из ребят и конфликтует, то в основном потолкаются на перемене и всё. Последствий никаких, всё хорошо. Нос кому разбили, так прямо событие. Армяне иногда особняком держатся, но тоже в основном всё в пределах разумного.

И тут рядом, совсем недавно возвели несколько пятиэтажек, и переселили туда элурмийцев. В основном многодетные семьи, причём не таёжных, которые вроде как поцивилизованные, а самых что ни на есть тундряных. Естественно, что баланс в школе нарушился буквально сразу же. Классы переформировали, а в каждом получившемся новом классе появилось примерно с десяток элурмийцев. Учитывая, что элурмийцы часто считают, что девочке больше 3–5 классов заканчивать совершенно не обязательно, то в классах постарше почти треть стали составлять именно элурмийские пацаны. Ввиду большой любви тундряных элурмийцев к гиревому спорту, проявляющейся с детства, силовой перевес был за ними. А бить своих одноклассников они начали буквально сразу, причём коллективно. Естественно, когда их оттаскивали от жертв – бывало даже с участием милиции – они наперебой утверждали, что побитый вроде как оскорбил их, сказав, что они «рыбой воняют». В итоге же буквально через месяц, а то и быстрее все ребята-неэлурмийцы были обложены данью. Есть и исключения, но это был не результат их личного сопротивления, а итог вмешательства кого-то из родных, которые как-то решили проблему с элурмийцами, причём не школьниками, а их более старшей роднёй.

– А как так получилось, что элурмийцы вдруг так испортились? Квартирный вопрос или, – я попытался чуть-чуть сострить, хотя скорее всего это было и зря.

– Честно не знаю, да и не хочу знать. Наверное, это интересно, почему потомки трудолюбивых оленеводов, храбрых рыболов и отважных охотников вдруг превратились массово в сволочей, но мне это уже всё равно.

После этой фразы Фишман чуть виновато улыбнулся.

– Кстати, – убрав с лица улыбку, произнёс Фишман, – если Вы всё-таки встретитесь с Коганом и зададите ему вопрос о том, почему он так и не переехал в Ленинград, то знайте, что он всё равно скажет Вам не правду!

– С чего бы это вдруг?, – Дима, что называется, снял вопрос у меня с языка.