Предчувствие весны

— А к чему речь? Что-то я в толк не возьму, Обуху-то какой интерес?

— А ты прикинь. Богатый замок, в нем одиннадцать сопливых ублюдков. Сидят безвылазно, скучают. Вина им контрабандного, баб городских, хороших, а?

Хиг сморщился.

— С благородными-то я не знаю… тебе бы с Обухом о том перетереть. Давай, я Обуху скажу. Твой-то интерес какой?

— Вот же Гангмар! А я собирался с тобой не о делах… Нет, Хиг, моего интереса здесь нет. Про меня всем известно, что я — с графом. Так что мне в этом деле светиться нельзя никак. Более того, если малыш Эрствин узнает, что я его слова по городу растрепал… он не поглядит, что я ему… что я для него…

— От меня — никуда не пойдет, — серьезно кивнул Коротышка. — А с Обухом я все же поговорю. Глядишь — и выйдет путное. Лады?

ГЛАВА 2 °Cеверный залив. Нелла

Когда черная галера достигла группы островков в восточной части Северного залива, капитан велел убавить ход и взять южнее, обходя опасные скалы. Небо здесь было ясным, северные ветры разогнали тучи, но зато принесли холод. Южный фарватер безопаснее летом, но сейчас стали попадаться льдины, которые ветер гнал из узких проливов. За ночь лед собирался у скал, спаивался в причудливые конструкции, утром ветер и прибой разбивали их и гнали на юг.

Несколько магов в разноцветных плащах вышли на бак и взяли наизготовку посохи, увенчанные блестящими самоцветами. Когда по ходу на волнах показалась льдина с вмерзшим бревном, Рубин выкрикнул заклинание, с посоха сорвался красноватый сгусток пламени, ударил в лед. Следующим нанес удар Сапфир — льдина раскололась, небольшие обломки, качаясь на волнах, разошлись в стороны, маг-Берилл последним выстрелом отшвырнул бревно с курса корабля.

Матрос, наблюдавший за действиями колдунов, убежал, громко стуча подкованными башмаками по обледеневшей за ночь палубе. Позже явился капитан, понаблюдал, как маги разделались с очередным препятствием, и велел поставить второй парус.

Галера пошла скорей, выкрашенный в черное нос взлетал над волнами, обрушивался в зеленоватую воду, взметая обильные брызги. Уже через полчаса чародеи вымокли, но исправно следили за льдинами по курсу галеры.

Между тем монахи — те, кто был в силах — столпились вдоль левого борта. Они указывали друг дружке причудливые скалы, увенчанные руинами. Кое-какие фрагменты отличались изящными очертаниями, напоминающими об эльфах, прежних хозяевах здешнего края. Иные, видимо, более поздние, грубой кладкой контрастировали с древностями. Молва утверждала, что на островах процветают странные культы и даже из самой Неллы приезжают приверженцы языческих суеверий, чтобы справлять на древних алтарях мерзкие обряды. Еще рассказывали, что местные вельможи, пресыщенные дозволенными развлечениями, изредка являются сюда, для них устраиваются отвратительные оргии в подражание истинным языческим праздникам. Монахи пересказывали друг дружке отвратительные сплетни, поминали имена блаженных, и поминутно сплевывали за борт. Однако не приходилось сомневаться, кое-кто из возмущенных святош и сам не прочь принять участие в шабаше.

Наконец галера миновала опасный фарватер между островками и отмелями, продрогшие Самоцветы ушли в каюты отогреваться теплым вином, а капитан взял курс на Неллу. Там черная галера встанет на прикол. Дальнейший путь посольство предполагало совершить посуху.

Чародеи, что наполняли паруса, скоро выдохлись, им приходилось бороться с северными ветрами — но Самоцветы продолжали напряженно трудиться, до порта оставалось совсем немного, берег темной полоской маячил на горизонте. Магам до Гангмара надоело плавание в студеных волнах, хотелось скорей сойти на берег, и близкий конец пути манил их, так что чародеи старались из последних сил.

Маги, очищавшие кораблю путь, отогрелись, переоделись в сухое платье и вышли на палубу сменить уставших собратьев. И вот, наконец, показались стены и массивные круглые башни Нелльского порта. Капитан попросил чародеев умерить волшебный ветер и удалился на корму к рулевым.

Монахи-волонтеры, измученные тяжелым плаванием, убрались в помещения на юте — собирать вещи.

Для всех пассажиров черного парусника, и монахов, и послов Совета негоциантов, заканчивался определенный этап жизни, впереди лежали новые странствия, всех ждала неизвестность.

* * *

В Нелльском порту галера пришвартовалась, энмарские моряки опустили трап, но около получаса никто на берег не сходил. Самоцветы в ярких плащах расхаживали по палубе, и солнце играло на граненых камнях, венчающих посохи.

На борт поднялись несколько портовых чиновников высокого ранга в красивых камзолах и теплых накидках. Послы назвались и продемонстрировали верительные грамоты, с которых свешивались шнурки, украшенные впечатляющим количеством печатей. Документы произвели на чиновников некоторое впечатление, те пообещали немедленно доложить начальству.