Предчувствие весны

— Я понял, — меняла поднял ладонь, — достаточно! В общем, после того, как у Лерианы объявится муженек, наследующий тебе, можешь считать, что ты покойник.

— Вот Гангмар! Я об этом и не думал…

Юный граф стиснул зубы и пристукнул кулаком по подлокотнику.

— Гангмар! Гангмар все это возьми! Какой я дурак… А я еще…

— Эрствин, — мягко произнес Хромой, — прежде всего, постарайся объяснить это кузине. Если она вбила себе в голову, что виновата в несчастьях семьи, то может наделать глупостей.

— Да, Лана такая… Она молчит, молчит, а сама что-нибудь придумывает. Хромой, но что же мне делать?

— Пока что не знаю, зато я теперь точно вижу, чего тебе делать не следует. Твой замок…

Эрствин привстал, на бледных щеках вдруг загорелись красные пятна.

— Извини, Хромой, теперь я должен кое-что тебе сказать… Ну, объяснить… Понимаешь… — парнишка нервничал. — Ты только не обижайся, ладно? Понимаешь, есть такие вещи, которых ты… Ну, в общем, я должен отбить Леверкой! Иначе нельзя.

Хромой криво ухмыльнулся.

— А, ну как же. Долг перед предками, все такое. Я примерно представляю себе…

— Нет, Хромой, не только это! Ты обещаешь, что не обидишься? — дождавшись ответного кивка, мальчик продолжил. — Так вот, этот долг, он не только перед предками. Ты рос не в замке, тебе это непонятно… Если я не верну Леверкой, я потеряю уважение, я окажусь недостойным. Ко мне на службу никто не согласится поступить, наоборот, все местные решат, что я трус и слабак, и объединятся против меня. Ты просто не понимаешь, как рассуждают господа, а они решат, что выгодней быть против такого слабака, чем… Хромой, ты не обиделся?

— Нет, конечно. Ты прав, этого мне было не понять без объяснений. Эрствин! Чего они все от тебя хотят? Тебе же двенадцать лет!

— Скоро тринадцать…

— Как они могут требовать от двенадцатилетнего, чтобы он соответствовал их дурацким…

— Хромой, я ведь барон Леверкой. Этому титулу двести лет. Дести, а не двенадцать! И потом, мне скоро будет тринадцать…

Оба смолкли. Теперь тишину нарушало лишь потрескивание огня. Эрствин встал, должно быть, ему стало скучно сидеть без движения. Подошел к камину и стал ворошить кочергой угли, придвигая в жар не прогоревшие дрова. В двенадцать лет трудно подолгу оставаться в одной позе, даже если твоему титулу стукнула два века.

— Послушай, Эрствин, — окликнул Хромой. — Мне тут пришло в голову…

— Да? — парнишка живо обернулся, с кочерги на пол посыпалась зола.

— Я вот подумал… Наверное, тебе следует захватить замок зимой, пока этого никто не ждет. Или ранней весной. Я полагаю, у ок-Рейселей здесь свои люди. Кстати, а твой оруженосец не в родстве ли с ними?

— Гойдель? Брось, Хромой, он здесь чужак. Тебе просто не нравится Гойдель, верно?

— Да, мне не нравится этот твой Гойдель ок-Ренг. С другой стороны, если мы даже вычислим, кто из здешних лизоблюдов поет песенки ок-Рейселю, он без труда отыщет нового. В этом городе с певчими проблем не возникает. Стоит тебе выйти из города с войском, даже просто объявить сбор — и сопляки в Леверкое забьют тревогу, их мигом известят. А ты не можешь пригласить сэра Рейселя сюда, в Большой дом? Ну, намекнешь, что согласен, что желаешь обсудить условия помолвки, а сам…

— Хромой, это неблагородно! Я же вижу, куда ты клонишь!

— Можно подумать, ок-Рейсель — светоч рыцарских добродетелей… Ладно, оставим это. Значит, ты хочешь действовать честно, хотя это невыгодно. Знаешь, а быть человеком низкого происхождения намного удобней!

— Скажи лучше, удобней быть негодяем.

— Ты прав, ты, конечно, прав… Поэтому и сидит в замке Леверкой не законный владелец, а свора щенков… Эрствин, зима — наш единственный шанс.

— Наш? — граф отшвырнул кочергу, глаза его заблестели. — Ты сказал — наш?

Хромой смутился.

— Я так сказал? Да… Ну, видишь ли, если за тобой следят, значит, заниматься этим должен кто-то другой. По-моему, это логично.

Меняла сам дивился собственной решимости. Как-то так вышло, что он, даже не задумавшись, вдруг решил взвалить на себя двухсотлетние проблемы Леверкойских баронов.

— Хромой, спасибо тебе! Ну, если у тебя получится, если только у тебя получится!.. Это сразу решит все вопросы! Леверкой! Да я оттуда смогу грозить бунтовщикам и врагам его императорского величества! Алекиан будет доволен! А окрестные господа сразу пожелают заключить со мной союз! Хромой! Хромой…

— Э… — меняла встал, — друг мой, мне неловко тебя огорчать, но я пока еще ничего не сделал. Ну, я пойду. Встречусь завтра кое с кем, потолкую… Посмотрим, что можно придумать.

Хромой направился к двери, подхватил не успевший просохнуть плащ, кивнул Эрствину и вышел. В коридоре было темно, только в дальнем конце, у выхода к лестнице горели свечи, поэтому меняла невольно вздрогнул, когда навстречу ему шагнула Лериана. Девушка в бесформенном просторном одеянии была похожа на призрак. Меняла остановился.

— Господин Хромой, — девушка протянула руку и коснулась кончиками пальцев плаща, переброшенного через руку менялы. Едва коснувшись влажной поверхности, тут же отдернула ладонь, словно обожглась. — Господин Хромой, а вы могли бы оказать мне услугу?