Предел прочности. Книга вторая.

Устав сидеть на балконе, компания наша вернулась обратно в зал – наступило время для тортика. То ли причиной тому была жара, то ли кислая физиономия Кристинки, но приторный медовик совершенно не лез в горло. Куски приходилось пропихивать внутрь с помощью остывшего чая. Когда была выпита четвертая кружка, и стало совсем невыносимо, прозвучал спасительный телефонный звонок: отец Кристинки планировал скоро приехать. Гости, выразив глубочайшее сожаление по поводу разлуки, начали торопливо собираться. Все настолько спешили, что создали затор в прихожей, а ложку для обуви Витька буквально вырвал из моих рук.

- Даже с девушкой своей не попрощаешься? – жестоко отомстил я другу. Пока тот ходил целовать кислую физиономию Крис, спокойно обулся и успел выйти в подъезд.

Наконец-то свобода! Не думал, что когда-нибудь искренне буду радоваться запаху мочи в лифте. А вот поди ж ты, все познается в сравнении.

Во дворе было прямо-таки хорошо. Вечер успел спустится на раскаленные улицы города. И пускай не остудил до конца воздух - от асфальта заметно веяло жаром, но легкий ветерок все же запустил, принеся тем немалое облегчение.

Витька с Мирой, молчавшие все посиделки, внезапно оживились и начали болтать без умолку, то и дело смеясь и попеременно перебивая. Оказывается, ребята успели хорошо узнать друг друга, даже обзавелись общими шутками и особыми словечками, смысл которых ускользал от меня. Парочка настолько увлеклась общением, что не обратили внимание на мое исчезновение. Нет, я сделал все честь по чести, предупредил, и пожал приятелю на прощанье руку. Только не уверен, что это отложилось в его памяти. Мира как раз рассказывала очередную историю про тетю и ее кошку. Делала это столь забавно, что Никитин хохотал не переставая.

- Не забудь проводить девушку до дома, - крикнул я на прощанье приятелю, но тот уже не слушал, поглощенный новым рассказом.

Проводит непременно, сомневаться не приходилось. Они еще просидят не один час на лавочке возле ее подъезда и только когда станет совсем темно, разойдутся. Чуйка подсказывала, что именно так и будет, а возможно и было уже много раз. Иначе, когда Витька успел сдружиться с девчонкой, знал которую от силы месяца полтора-два.

Домой вернулся как нельзя кстати: ужин накрыли на стол. Вселенная, как я соскучился по мамкиной готовке! И пускай картошка обжарена не идеально, а котлеты не отличались разнообразием начинок, смел все и даже добавки попросил. Работал ложкой и нахваливал не переставая, так что мать не выдержала:

- Бедненький, совсем оголодал вдали от дома, - обняла и чмокнула в макушку. А сеструха, эта сколопендра мелкая, высунула язык и убежала. Я-то знал, чего она так торжествует, потому как успел увидеть кучу оберток от шоколадок в мусорном ведре. Катька не только обнаружила мой тайник на шкафчике, но и успела распотрошить.

- Ничего, остался последний экзамен. Еще неделька и вернешься домой, - продолжает говорить мамка. У меня от слов ее мороз по коже пробежался. Блин, сдаю физику и легенде приходит конец. Больше мне в городе делать нечего, ближайшие полтора месяца так уж точно. Именно столько остается до начала учебного года. И что делать, куда бежать? Как вернусь в академию - к Хорхе, срочно к Хорхе, а то знаю, как они прикрытие разрабатывают без моего участия. Протараненная машина отца до сих пор стоит в автосервисе на ремонте.

Тем временем мать развивает тему и выясняется, что до института на электричках добираться не так уж и муторно. И многие так ездят, вон у сотрудницы с работы дочка третий год мотается и ничего, не переломилась. А мне, детине здоровому, и вовсе полезно будет.

Понимаю, что разговор принимает нежелательный оборот, поэтому срочно меняю тему:

- Мам, скажи, а ты когда-нибудь пела романсы, к примеру, в «Лунном сиянье»?

Мама смеется и треплет ежик коротких волос на моей голове:

- Откуда такой интерес к вокальным данным? Ты случаем не в певцы решил податься?

Из зала слышно фырканье. Вот ведь сколопендра вредная, сама ушла, теперь подслушивает.

- Какой из меня певец, ты же знаешь, я не любитель, - улыбаюсь в ответ.

- Да, не в отца, - кивает мать. – Тому только дай повод глотку подрать.

Был бы сейчас отец, непременно возразил, что в детстве пел в хоре, и даже в армии привлекался к самодеятельности. Помнится из рассказов, тенором его весь командный состав восхищался. Увы, но батя сегодня работал в ночную, поэтому возразить было некому.

Мать вздыхает и собирает грязную посуду со стола. Я порываюсь помочь, но она лишь произносит:

- Сиди уж, студент.

Хочется поправить – курсант, но вовремя закрываю рот, и остаюсь на месте.