Предельная глубина

— Это здесь, — заговорщицким шепотом произнес мистер Галлон, указывая на спокойную, как зеркало, темную воду. — Эта часть бухты никогда не освещается солнцем — скалы. Тут всегда полумрак. Место жуткое, если с непривычки. И эхо, — он приложил руки рупором ко рту и крикнул протяжно: — Эгей-ей-ей! Словно духи тебе отвечают.

Звук, отраженный скалами, забился, повторяясь, в бухте. Эхо стихало постепенно, не желая расстаться с редким в здешних местах человеческим голосом. Даже у адмирала Йорка мурашки пошли по коже. Старик хлебнул спиртного, цокнул языком.

— Вот тут, если спрятать корабль, его никто не найдет, — изборожденная морщинами ладонь указывала на вечную тень в правой стороне бухты.

Катерок заложил кольцо в бухте, гидролокатор промерял глубину. Адмирал Йорк мысленно сделал еще одну отметку. За время осмотра он насчитал около десятка подходящих для укрытия субмарины мест. Проводник с уважением смотрел на адмирала, никогда раньше ему не приходилось говорить с такими высокими чинами, максимум с комиссаром полиции.

— Пристрастился, отличная штука. — Немного виновато он продемонстрировал Йорку недопитую бутылку. — Финская водка тоже неплохая вещь, но у нее нет вкуса. А вот польская «Зубровка»… — Контрабандист мечтательно закатил глаза. — Как ее покупали люди из Хельсинки! Не успевал подвозить!

Об оплате работы консультант адмирала Йорка разговор не заводил. Ему был важен сам факт, что он понадобился военным, и произошло это на глазах у односельчан. Но теперь колебания адмирала Йорка остались в прошлом, он точно знал, чем сможет отблагодарить старика, который помог ему определиться с многочисленными проливами и островками.

— Вы не будете против, если я угощу вас ящиком хорошего виски? — спросил Йорк, когда катер уже выплывал с другой стороны пролива.

— Для меня было бы честью выпить его вместе с вами, — не задумываясь, ответил мистер Галлон.

— Всему свое время. Возможно, после учений я ненадолго и наведаюсь к вам в гости. Но подарок вам доставят уже сегодня.

— Больше мне ничего не надо. Я старик, семьи нет. Рад был помочь. — Контрабандист приложил палец к губам, показывая, что предупреждать его о режиме молчания не стоит, сам все понимает.

Он с тоской во взгляде проводил растворившийся в легком тумане силуэт двойного острова, губы нервно дернулись в подобии улыбки.

— Молодость вспомнилась? — усмехнулся адмирал.

— И это… — неопределенно ответил старик, неожиданно блеснул выцветшими глазами. — Места все те же, но я уже другой.

До самого причала мистер Галлон больше не проронил ни слова, хотя ему было что вспомнить, о чем рассказать. Он не хотел тревожить адмирала Йорка, на лбу у которого пролегли глубокие морщинки, одной рукой адмирал сжимал блокнот, другой делал пометки. Старая закалка не позволяла ему пользоваться электронной записной книжкой, он больше доверял бумаге, чем электронике, справедливо полагая, что оцифрованную информацию украсть легче, чем запись, сделанную карандашом.

Изумленные жители рыбацкой деревушки смотрели, как американский адмирал сердечно прощается с их односельчанином. Приближаться к заплывшему в тихую бухточку катерку никто не рисковал, боясь нарушить торжественность момента. А потому мистер Галлон со вскинутой в прощальном жесте рукой смотрелся на мостках причала чрезвычайно монументально. Когда же катерок окончательно растаял в туманной дымке, рыбаки обступили бывшего контрабандиста. На все расспросы тот отвечал неохотно и обтекаемо — мол, без меня даже американцы обойтись в здешних местах не могут, а потом заявил:

— Это еще не все. Увидите, что будет.

— И что же?

— Скажу, не поверите, — немногословно ответил мистер Галлон и неторопливо двинулся к деревне.

Рыбаки не расходились, перешептывались, строили догадки.

— Чего этот старый дурак задумал?

— Сто лет никому не был нужен. Им даже полиция интересоваться перестала.

— А может, он всю жизнь шпионил для Америки? Или на русских?

— Если бы на русских, его бы мигом арестовали.

Естественно, что ответы на эти вопросы не могли найтись в пределах маленького островка.

Сходив домой, Галлон принес старый скрипучий стул с истертым сиденьем, устроился на нем на причале и неподвижно созерцал горизонт. Можно было подумать, что на причале восседает статуя, если бы только регулярно, через каждые десять минут, не поднималась рука с плоской бутылкой. Понемногу темнело, холодный влажный ветер налетал с моря, а контрабандист упрямо не покидал своего поста. Соседи же украдкой покручивали пальцами у виска. Мол, сдвинулся умом старик.

Среди рваных облаков уже мерцали первые звезды, когда на море показались бортовые огни небольшого катера. Вскоре донесся и звук двигателя. На губах Галлона заиграла победная улыбка. У него за спиной послышался тревожный шепот односельчан:

— Подходят. Снова адмирал.

Но на этот раз адмирал Йорк доверил осуществить визит своим подчиненным. Дюралевый борт проскрипел по старым автопокрышкам, укрепленным на причале, чихнул и остановился двигатель. Мистер Галлон неторопливо шагнул навстречу американским морпехам. Ящик виски глухо стукнул дном о причал.