Предельные Чертоги

Ольгерд ехал вместе с Коэном в паромобиле, оставив позади Дверь, таможенный досмотр и неприветливых магов, именующих себя привратниками. Вокруг громоздился Стимбург — самый удивительный город из всех, когда-либо посещенных мастером ножей. Прохожие одевались странно и непрактично. Местные стражи порядка носили резиновые дубинки и непонятные металлические приспособления в поясных ножнах, мечами же и копьями никто не пользовался. Улицы были широкими, нечистоты в окна никто не сливал.

И — транспорт.

Это отдельный разговор.

В Предельных Чертогах всюду ездили кэбы и омнибусы, паромобили и трамваи, бронированные махины поездов дальнего следования и легкие коробки, скользящие над головами вдоль стальных направляющих. В небесах парили дирижабли, а вот браннеров Ольгерд не заметил. Впрочем, откуда им здесь взяться? Браннеры, насколько мастер ножей успел убедиться, выживают только в атмосфере Преддверья.

Коэн сказал, что они едут в гостиницу.

Ольгерд всматривался в мир Демиургов, раскинувшийся за окном паромобиля, и пытался найти признаки величия. Хоть что-нибудь, указывающее на мощь расы, подчинившей себе большую часть Галактики. Искал и не находил. Паромобиль мчался сквозь человеческий муравейник, коптящий миллионами труб, карабкающийся каждым кирпичиком в белесое осеннее небо и кутающийся в плотные слои камня, дерева и кирпича.

Дома были слишком высокими, по мнению Ольгерда. При этом он не заметил крепостных стен, бастионов и других фортификационных укреплений.

— Тут ведутся войны? — Ольгерд решил задать Коэну вопрос, мучавший его с самого начала. — Вы боитесь чего-нибудь?

— Как тебе сказать, — уклончиво ответил посредник. — Бояться тут нужно многого. Но войны… В привычном понимании их нет. Стимбург доминирует во всех отношениях, именно тут принимаются ключевые решения. Это очень большой город. По сути, урбанистическое государство.

— Это как?

Коэн задумался.

— Представь, что Трордор разросся, отстроился, перехлестнулся через Ливонский Хребет. Представь, что все имперские территории — одно сплошное городское образование. Понимаешь?

Ольгерд кивнул, хотя и с трудом представлял такой поворот событий. А как же поля, леса, реки и озера? Где ловить рыбу, охотиться, выращивать еду? Впрочем, еду можно привозить из подчиненных императору земель.

— Тут есть властители?

— Нет. Миром правят фракции.

— Что это такое?

Паромобиль ехал по набережной. Вода простиралась до самого горизонта, так что Ольгерд решил, что перед ним местное море. Позже он выяснил, что это озеро Балатон, разлившееся в сердце Европы.

— Политические объединения, — сказал Коэн. — Партии, если угодно. По сути — враждующие группировки, имеющие разные взгляды на будущее Стимбурга и человечества в целом.

— Их избирают? — уточнил Ольгерд.

— Формально — да.

— А на деле?

— Фракции не вырастают на ровном месте, — терпеливо пояснил посредник. — За ними стоят влиятельные колдовские кланы, тайные общества и ордена. Попасть в эту систему человек «с улицы» не может. То есть, выборы существуют, но количество вариантов строго ограничено.

— Новые фракции могут возникать?

— Безусловно. Но их тут же поглотят крупные образования. Это бесконечная борьба за власть, информацию и рынки. Тысячелетний уклад.

Ольгерд подумал о застывшей истории. Демиурги похожи на мух в янтаре, замороженных Посторонними и не способных вырваться на прежние уровни развития. Печальная участь.

Фракции не казались Ольгерду жизнеспособными. У любой политической системы, по его мнению, должен быть лидер. Это сокращает время принятия решений в критические для страны моменты. Например, в случае объявления войны. Есть и обратная сторона медали. Допустим, общество отвыкло от войн и не нуждается в молниеносном реагировании на опасность. Что тогда? Ответ очевиден — фракции.

— Тайные общества, — вспомнил Ольгерд. — Кто в них состоит? Волшебники?

— Да.

— А разве любой человек не может стать магом в Предельных Чертогах?

— Нет.

— Почему?

— Есть ограничения, — вздохнул Коэн. Паромобиль продолжал неспешно двигаться вдоль кромки побережья. — Магия доступна не всем. После крушения старого мира мы разучились пользоваться энергией Дверей. Но сохранились артефакты, позволяющие трансформировать эту энергию во что-то… более доступное. Адаптированное.

Ольгерд слушал, не перебивая.

— Природу артефактов мы не знаем, — продолжил свой рассказ Коэн, — и вряд ли узнаем, как мне кажется. Подозреваю, что мы имеем дело с некими устройствами, преобразователями энергетических потоков. Те, кто захватил эти предметы столетия назад, получили власть над силами природы. Но каждый артефакт имеет свой спектр возможностей. Сила заклинаний, развитие навыков, стихии — все отличается. Артефактов на Земле десятки и даже сотни. Поэтому вокруг них возникают Ордена и тайные общества. Иногда — культы со сложной иерархией и обрядовой системой.

— Почему нельзя пользоваться устройством единолично?