Пределы реформ. Министерство внутренних дел Российской империи в 1802-1881 годах

Существовали и еще два момента, дававшие министрам известную свободу маневра применительно к излишнему формализму закона, требовавшего соответствия чина классу занимаемой должности. Прежде всего, министерский служащий мог занимать должность на два класса выше своего чина. Подобное решение оставлялось за министром и принималось «по [его] усмотрению действительной нужды». Можно было к тому же произвести сотрудника в чин классом выше занимаемой им должности, что позволяло в случае «нужды» назначить его и на еще более высокую должность. Более того, отнюдь не обязательно было юридически утверждать сотрудника в должности, чтобы тот мог отправлять должностные обязанности. В формулярных списках тут и там фигурируют «исправляющие должность». Такие особенности исполнения положений о гражданской службе помогают лучше понять завидную карьерную динамику успешных министерских чиновников: получив временное повышение, они и далее продолжали движение в том же направлении, не застревая на среднем уровне и уже более не спускаясь вниз [Свод законов 1857, 3: 360–369, 556]. Словом, для карьерного роста, по крайней мере в МВД, «временные нужды» являлись непреложным условием.

Но и это было еще не все: формулярные списки рассказывают о повышениях, нарушающих даже столь гибкие правовые нормы. Так, в ряде случаев чиновники целых пять раз повышались в звании за всего лишь пятилетний период. Подобные действия в обход замысловатого законодательства Российской империи вряд ли были чем-то исключительным для осуществлявших их министров. Стремясь достичь сколь-нибудь осязаемой эффективности или хотя бы для начала заручиться проверенными людьми, способными затем реализовать намеченный курс, министр, чье собственное положение было подчас весьма шатким, продвигал «умелых и заслуживающих доверия» сотрудников, которые могли бы содействовать достижению его политических целей. Такова была единственная альтернатива планомерной деятельности и штатным изменениям правительственных институций, не особенно реалистичным в правление Александра II[313]. Изнутри самой системы происходило давление, направленное на продвижение квалифицированных кадров, в особенности если те не имели политических амбиций либо были сторонниками режима. Впоследствии Лорис-Меликов постарается решить связанные с подобным подходом проблемы, призвав следовать новому бюрократическому духу в преддверии окончания Великих реформ.

Вместе с регламентацией повышений служащих в Своде законов расписывалась не менее замысловатая система наград и поощрений [Свод законов 1857, 3, 1154–1186; 1, 6: 1-869]. Так, за заслуги полагались ордена (каждый с рядом степеней и своим убранством), медали, знаки отличия, разного рода денежные премии и прочие награды – от земельных наделов до золотых табакерок. В формулярных списках нередко встречаются пометки об одобрении или благодарности за известные служебные заслуги как от министра, так и от самого царя. С наградой также вручались и определенные льготы, не имевшие, как правило, практического значения, но предполагавшие некоторые (и не всегда посильные для орденоносца) денежные затраты на медали или разного рода банты с лентами. Разовые или постоянные выплаты, надо думать, куда сильнее воодушевляли бы зачастую находившееся в стесненных обстоятельствах чиновничество.

Отчего же тогда существовали неденежные награды, а формулярный список любого успешного чиновника пестрит десятком-другим всевозможных поощрений? Ответ стоит искать в понятиях уважения и поощрения, значимых как для самого служащего, так и для окружающего его социума. Награда являлась непременным напоминанием пожалованному чиновнику и его коллегам о том, что он ценится руководством; если же чиновник не был удостоен ожидаемой награды, то это воспринимали в качестве симптома имеющихся проблем или карьерного застоя. Облачаясь в форменное обмундирование с пожалованными орденами и медалями, чиновник укреплялся в понимании собственной значимости и приверженности своему ведомству [Лазаревский 1910: 113–120; Torke 1967: 173–222]. Подобные нематериальные ценности в некоторой степени компенсировали невысокое жалованье и ощущение шаткости положения, порождаемого неизбывным господством начальства, то и дело грозившим поставить крест на карьерных перспективах. В любом случае, из формулярных списков с ясностью следует, что успешная чиновная карьера всегда сопровождалась непрерывным потоком наград.