Предисловие к Достоевскому

Нелли взрослее своего возраста, она уже многое видела в жизни, она уже могла научиться не только страданиям, но и главному страданию, какое приносит человеку жизнь, — любви. Все это вовсе не значит, что она уже взрослая жен­щина. Ей тринадцать лет, она и любит так, как можно полю­бить в тринадцать лет: и стыдится своей привязанности к Ивану Петровичу, и ревнует его к Наташе, и хочет быть им обоим полезной, — в ее страданиях есть и та радость, от ко­торой никогда не откажется ни один любящий человек, по­тому что любовь никогда не бывает только страданием.

Было над чем задуматься Ивану Петровичу после разго­вора с Наташей о Нелли. Но ведь и в жизни Наташи, как мы уже знаем, в эти дни происходило много горького: она рас­ставалась с Алешей навсегда и знала, что навсегда, и при­думывала для него утешительные сказки, чтобы все горе ос­тавалось ей, а ему было бы полегче. В эти дни было и тя­гостное для нее свидание с Катей, и в то же время произош­ла беда с отцом Наташи Николаем Сергеичем. Оказывается, за неделю до Алешнного отъезда старик Ихменев стал «на себя непохож», в «лихорадке, во сне бредит, а наяву как полу­умный», — рассказывает Ивану Петровичу старушка Ихме­нева. Мы догадываемся: старик ведь следит за Наташины- ми делами и, видимо, знает, что Алеша вот-вот ее покинет. Мать решилась посмотреть, что такое пишет муж у себя в кабинете, — и нашла неоконченное письмо к Наташе. Ста­рик все еще не в силах преодолеть свою гордость — начал он письмо «горячо и нежно», но вскоре вспомнил, как дочь его оскорбила, и перешел к упрекам. Письмо это осталось неоконченным: видно, несчастный старик так и не нашел в себе сил на что-нибудь определенное: ни простить дочь он не может, ни отвергнуть ее окончательно.

Тем не менее, Иван Петрович уже надеялся, что примире­ние Наташи с родителями может состояться каждый день, как вдруг произошли новые события.

Князь Валковский передал Ихменеву через чиновника, который занимался его делами, что он решил «вследствие некоторых обстоятельств» выдать старику десять тысяч. Ко­нечно, князь понимал, как страшно оскорбит старика эта пря­мо предложенная плата за дочь. Но ведь князь и не собирал­ся щадить чувства старика, он хотел оскорбить его и добился своей цели. Ихменев тут же бросился к Ивану Петровичу, просить его быть секундантом на дуэли с князем. Иван Пет­рович не успел отговорить его, даже успокоить, потому что старик от него побежал к князю, не застал его дома и оста­вил записку с вызовом на дуэль.

Мы достаточно знаем о князе, чтобы представить себе поведение его в ответ на такую записку. Князь тут же послал старику угрожающее письмо, где было среди других угроз сказано, «что предупрежденная полиция, наверно, в состоя­нии принять надлежащие меры к обеспечению порядка и спо­койствия». Ихменев, не побоявшись угроз, бросился разыски­вать князя, нашел его у знатного старика, графа. Конечно, его не впустили в дом — Ихменев в бешенстве ударил граф­ского швейцара палкой. «Тотчас же его схватили, вытащили на крыльцо и передали полицейским, которые препроводили его в часть». После этого князь и его покровитель граф ре­шили помиловать старика, учитывая, что он отец Наташи, и окончательно доконали этим помилованием несчастного Их­менева. Проведя в части три дня, он «воротился домой, как безумный» и объявил жене, что проклинает Наташу навеки.

Оказывается, все это было еще до прихода Ихменева к Ивану Петровичу и до его разговора с Нелли. Когда же, встав с постели, где он лежал больной, старик отправился к Ивану Петровичу и пригласил Нелли к себе жить вместо дочери, а она, как мы знаем, назвала его злым и жестоким, Ихменев вернулся домой и слег окончательно. Нелли думала, что она восстанавливает справедливость, когда обрушивает на старика град обвинений. Если бы Нелли знала всю прав­ду, она, вероятно, пожалела бы старика. Но это частая ошиб­ка: в юности человеку кажется, что он сам, один, не раз­бираясь в тех обстоятельствах, которые окружают челове­ка, может судить и вершить расправу. И нередко эта ка­жущаяся очевидной справедливость приносит больше горя, чем жестокость. Так произошло и с Нелли. Старик после разговора с ней совсем разболелся. «Воротясь домой, он слег в постель».

Но и на этом не кончаются несчастья, которые способен принести князь Валковский. Подчинившись его воле, Алеша уехал. Оставшись одна, Наташа в гневе и ярости выгоняет Ивана Петровича из дому; она кричит ему: «А! Это ты! Ты!.. Только ты один теперь остался. Ты его ненавидел! Ты ни­когда ему не мог простить, что я его полюбила... Теперь ты опять при мне!..»