Предисловие к жизни

— Слишком уж ты стараешься, Толстый! — крикнул Федотову снизу Михайлов, когда Петя возобновил свою работу в другом месте бетонного устоя. — Через три дня сдавать, исковыряешь кругом — испортишь все дело.

С высоты Михайлов выглядел забавно: запрокинутое лицо и от него в стороны — голые руки.

— Иди ты ко всем чертям! — заорал на него рассерженный бригадир. Люлька заколебалась под ним.

— В самом деле, Толстый, поосторожней долби своим клювом, — посоветовал сверху Сыркин. — Прочность моста понизишь.

Перестав, наконец, стучать, Петя собрал вырубленные кубики и куски бетона в небольшой фанерный ящик и стал заделывать раствором выдолбы.

— Не торопись, Толстый! Аккуратней заделывай! — беспокоился Михайлов.

Петя засмеялся и вывалил остаток цементного замеса вниз, на обращенное к нему лицо товарища. Тот отпрянул в сторону, и комья раствора пролетели у него мимо носа. Люлька медленно полезла наверх.

Прораба в конторе не оказалось. Петя уложил ящик с кубиками под стол и пошел его разыскивать. Пока не отошло сердце и не улеглась обида, он решил серьезно поговорить с прорабом, прямо в глаза сказать: мол, ему, Федотову, не по душе, что он, Жарков, взял за правило смеяться над ним. С первого же знакомства Жарков, заметив его худобу, начал звать его Толстым, и кличка сразу прилипла к бетонщику, как пластырь. Все позабыли его настоящее имя.

Он нашел Жаркова возле навеса, под который за последнее время собрали механизмы и оборудование законченной постройки.

— Пока мы будем сдавать мост, — говорил Жарков механику и его людям, — надо все подготовить к вывозу на новый объект. На этом мы выиграем время.

— Ко мне, товарищ Толстый? — обратился Жарков к Пете. Механизаторы заулыбались, глядя на паренька, длинного и худого, как жердь.

Прораб двинулся к себе в контору. Петя последовал за ним.

— Ну, подготовили кубики?

— Так точно, лежат у вас под столом. — Они с минуту шли молча, пока Петя набирался храбрости. — Товарищ прораб, я хотел… — Петя запнулся, решимость покинула его прежде, чем он произнес первую фразу.

— Что вы хотели? — напомнил Жарков.

— У меня к вам два вопроса, принципиальных, — быстро сказал Петя, в упор смотря в затылок прораба, где седых волос росло гораздо больше, нежели черных.

— Быстрее, — поторопил прораб. — В отпуск хотите? Один малый из вашей бригады уже просил. И тоже мямлил полчаса.

— Нет, у меня другой вопрос.

— У вас даже два других вопроса. Итак, первый? — Петя не видел, как улыбка завладела всем лицом сумрачного прораба.

— Я считаю неправильными наши взаимоотношения, товарищ Жарков, — выпалил Петя. — Я бригадир, свое дело освоил, бригада наша не на последнем месте, но вы это не учитываете, относитесь ко мне и ко всей бригаде несерьезно.

— Например? — спросил Жарков и обернулся. Петя едва не налетел на него. Теперь разговаривать стало труднее, прораб сердито смотрел ему прямо в глаза.

— Например, сегодня. Вы дали задание вырубить бетон из устоя. Наверное, это нужно, а зачем нужно — вы не сказали. Мы не маленькие, имеем право знать, что делаем.

— Справедливо, — согласился Жарков, не отрывая глаз от лица Пети. — Кубики нужны вот для чего. Прораб Рябов, который командовал вами до меня, инженер опытный, однако проявил небрежность к некоторым важным мелочам. Мост-то наш хорош, а документация на него никудышная. На правый устой, в частности, нет паспорта состава и прочности бетона. Комиссия может только за это снизить оценку. Обидно получается. Нам ведь годится только отличная, верно?

— Верно, — сказал Петя. Он уже хотел бежать к ребятам и рассказать им, зачем понадобилось прорабу выковыривать бетон из моста.

— Подождите, — остановил его Жарков. — Еще не все. Кубики отошлите с кем-нибудь в лабораторию, там их раздавят под прессом и определят прочность. Дадут нам паспорт. Кроме того, мы попытаемся вместе с вами узнать состав бетона. Вам придется раздробить несколько кусков бетона на составные части. Мне важно выделить песок и гравий. Потом я по цифрам восстановлю состав бетона. Его мы тоже впишем в паспорт.

Придя в конторку, Жарков тщательно рассмотрел кубики и не сделал никаких замечаний. Петя покраснел от удовольствия. После этого прораб отобрал несколько кусков бетона, взвесил их, записал цифры. Помимо пробы бетона Петя получил у него большую ступку, несколько сит и фарфоровых чашечек. Тут же, в конторке, у прораба была маленькая полевая лаборатория, тут же он и жил.

— Можно исполнять? — тянулся Петя к выходу, ему уже не терпелось приступить к работе.

— У вас был второй принципиальный вопрос, — напомнил Жарков.

— Потом как-нибудь, не сейчас, — смутился Петя.

Все члены бригады копошились на мосту. Понаблюдав за ними хозяйским глазом, Петя со своими приспособлениями пристроился возле широковетвистой корявой лиственницы, стоявшей в одиночестве на небольшой полянке.

Аккуратно размельчая куски бетона в ступке, Петя мысленно продолжал разговор с Жарковым. Убедительными словами он доказывал, что прораб снижает его авторитет, дразня его странной кличкой То́лстый. И прораб опять сразу согласился с Петиными доводами, даже извинился перед ним.