Предисловие к жизни

Далее разговор пошел совсем хорошо. Петя расспрашивал Жаркова про войну и ордена, про мосты, которые довелось строить прорабу. Вот Сыркин узнал откуда-то, будто, он, Жарков, еще до войны был на Дальнем Востоке, строил здесь вторые пути Амурской дороги, в частности громадный мост через Зею. Правда это? Жарков подтвердил и почему-то вздохнул. Умиленный наладившимися отношениями с прорабом, Петя рассказал ему о делах своей бригады и даже о золоте, имеющемся, по словам нанайцев, в Алькагане. Может быть, в оставшиеся дни перед отъездом поискать его? Обидно уходить отсюда, не узнав про золото.

Петя просеял растолченный бетон через крупную сетку и отделил гравий. Взял мелкую сетку и стал отсеивать цемент от песка.

Он взял в горсть немного отсеянного песка и, повернув ладонь к солнцу, рассеянно разглядывал его. Под солнцем некоторые песчинки металлически заблестели. Юноша насторожился. Повертывал ладонь и шевелил песок пальцами: золотые песчинки блестели, резко выделяясь среди остальных. Петя взял другую горсть отсеянного песка, третью — там тоже блестели желтые крупинки.

— Золото! Золото… — шептал он, не веря глазам своим. Значит, правду говорили нанайцы: в песке Алькаганы было золото, когда-то его добывали здесь старатели, а потом его занесло илом.

— Что делать? — растерялся Петя на минуту. Затем схватил чашки с песком и помчался. — Золото… Золото… — шептал он, задыхаясь от волнения и быстрого бега.

Побежал к реке — сюда, он видел, пошел прораб. Мост стоял прямой, стройный, легкий и красивый на голубом фоне неба, — четко, как на чертеже. Золотой мост, построенный ими! Прораба здесь не оказалось. Постояв в нерешительности, Петя побежал обратно. Неожиданно и некстати навстречу с высокой насыпи оживленно и весело сбежала вся его бригада.

— Докладываем, товарищ бригадир. Пролетное строение чистенькое, что стеклышко, нигде ни соринки, — шумел Сыркин, обхватив Петю за талию и кружа его. — Прораб доволен остался и обещал дать нам всем отпуск на неделю.

— Пусти, рассыплешь! — простонал Петя. Руки у него были заняты, и он никак не мог вырваться из объятий товарища. — Пусти!

— Что у тебя там? — поинтересовался Сыркин, заглядывая в чашечки.

— Я нашел золото! — крикнул Петя, вырываясь из круга.

Озадаченные члены бригады постояли молча, смотря ему вслед, потом переглянулись и ринулись за ним.

Прораб сидел в конторке за столом и писал. Петя бурно ворвался к нему, торжественно поставил перед ним чашки с пробой и, тыча в них пальцем, порывисто зашептал:

— Золото, товарищ прораб… Золото… Нанайцы правду говорили: в Алькагане полным-полно золота. Я его в бетоне нашел. Видишь, блестит!

Жарков поднял чашку, пошевелил песок, спокойно перевел взгляд на бетонщика, потом посмотрел в окно: в нем появились разгоряченные физиономии Петиных товарищей. Сам Петя не видел их, он пока ничего не видел, кроме золота в чашках.

— Хорошо, товарищ прораб, получается у нас. Мост сдадим — и не простой, золотой. На «отлично» сдадим. Напишем. И, кроме того, подарок государству. Напишем правительству коллективно: «Нашли золото, примите от нас на расходы».

Жарков с переменившимся от волнения лицом смотрел на бетонщика. Встал, обнял его и руками ощутил еще детскую худобу его тела.

— Блестит как! — восхищенно воскликнул Петя, по-своему истолковав волнение Жаркова. — Да что вы на меня смотрите, вы сюда смотрите! — Петя совал чашечки под нос прорабу.

Жарков взял чашечки из его рук, небрежно поставил на стол и, подняв руки на плечи паренька, любовно встряхнул его. Губы прораба дрожали, влажно блестели глаза.

— Разве в чашечке золото твое, То́лстый? То есть Петя, Петенька. И почему тебя То́лстым зовут, не пойму! Тоненький ты, как дощечка.

— Вы опять смеетесь надо мной, товарищ прораб! — угар возбуждения проходил в нем. — Разве это не золото?

Петя только теперь заметил товарищей в окне, они внимательно, в четыре пары глаз следили за ним и за прорабом.

«Неужели ошибся? Тогда что же там так подло блестит?»

Жарков снова взял в руки чашечку, выбрал несколько блестящих песчинок, посмотрел на них, попробовал на зуб и выплюнул.

— Это, по-видимому, пирит. Порода такая: блестит, но не золото.

Петя встряхнул чашечку — песок тихонько скрипел и шуршал, пересыпаясь. Огорчение было ясно видно на Петином лице и во всей ссутулившейся фигуре.

Усмехнувшись, он вытряхнул вдруг песок из чашки в окно:

— Ловите, ребята, золото!

Жарков улыбался, глядя на него и покачивая головой. Петя спохватился:

— Что я наделал! Проба пропала! — Он испугался и виновато посмотрел на Жаркова.

— Ничего, — сказал Жарков. — Повторишь все сначала. А насчет золота не огорчайся, я не раз покажу его вам в тайге.

…Петя бежал по тропинке к одинокой лиственнице, где он оставил сито и ящик с кусками бетона. Ребята неслись за ним, сгорая от любопытства.

— В чем дело, То́лстый? Нашел ты золото или не нашел?

— Что тебе прораб-то говорил? Чего он тебя обнимал? Благодарил, что ли?