Предложение джентльмена

Во-вторых — словно истории с мисс Фезерингтон недостаточно для сплетен, — три часа спустя прямо перед той же парадной дверью особняка леди Бриджертон произошла стычка графини Пенвуд с неизвестной женщиной. Похоже, эта особа, которая, как подозревает автор этих строк, служит горничной у леди Бриджертон, раньше работала на леди Пенвуд. Леди Пенвуд уверяет, что эта девица — имя которой так и осталось тайной — два года назад совершила у нее кражу, и бедняжку немедленно препроводили в тюрьму.

Автор этих строк не знает точно, как сейчас карается кража, однако подозревает, что за кражу у графини наказание должно быть довольно строгим. Вышеупомянутую несчастную могут подвергнуть смертной казни, в лучшем случае выслать из страны.

На фоне этих двух событий войны за прислугу, о которых автор этих строк писала в прошлом месяце, кажутся сейчас малозначительными".

«Светские новости от леди Уислдаун», 13 июня 1817 года

Первым побуждением Бенедикта на следующее утро было налить себе стаканчик бренди. За ним второй и, быть может, даже третий. Пускай в такой ранний час пить спиртные напитки неприлично, однако лучше уж пребывать в алкогольном опьянении, чем испытывать такие адские муки, которым его подвергла вчера Софи Бекетт.

Но потом Бенедикт вспомнил, что договорился со своим братом Колином пофехтовать сегодня утром. И внезапно ему ужасно захотелось проткнуть братца рапирой, и желание это не имело ничего общего с прескверным настроением Бенедикта.

«Ведь на то и существуют братья, — мрачно улыбнулся про себя Бенедикт, натягивая костюм для фехтования, — чтобы вымещать на них злость».

— У меня есть только один час, — сообщил Колин, надевая на фехтовальную рапиру защитный наконечник.

— Ну и что? — ответил Бенедикт, делая несколько выпадов, чтобы размять ноги. Он не занимался фехтованием довольно продолжительное время, и сейчас ему приятно было чувствовать в руке рукоятку рапиры. Он воткнул ее в пол, и лезвие рапиры слегка выгнулось. — Вполне достаточно, чтобы тебя обыграть.

Колин, не успевший пока надеть маску, раздраженно воздел глаза к небу.

— Ну что, готов? — бросил Бенедикт, выходя на середину зала.

— Не совсем, — ответил Колин, следуя за ним. Бенедикт сделал еще один выпад.

— Я же сказал, что не готов! — крикнул Колин, отскакивая в сторону.

— Давай быстрее! — скомандовал Бенедикт. Чертыхнувшись, Колин бросил:

— Черт подери, что это на тебя нашло?

— Ничего! — буркнул Бенедикт. — А с чего это ты взял, что на меня что-то нашло?

Колин попятился и, когда расстояние между ним и Бенедиктом оказалось достаточным для того, чтобы начать матч, насмешливо проговорил:

— И сам не знаю. Наверное, с того, что ты мне чуть было не снес голову.

— У меня на рапире защитный наконечник.

— Но ты ею рубишь, словно саблей.

— Так гораздо интереснее, — деланно улыбнулся Бенедикт.

— Только не для моей шеи. — Колин размял пальцы на одной руке, после чего, переложив рапиру в другую руку, размял пальцы и на ней тоже. Выждав несколько секунд, спросил:

— А ты уверен, что у тебя в руках рапира?

— Ради Бога, Колин! — хмуро бросил Бенедикт. — Я бы никогда не стал фехтовать настоящим оружием.

— Я просто так спросил, на всякий случай, — пробормотал Колин, легонько касаясь шеи. — Ну что, готов?

Бенедикт кивнул и встал в стойку.

— Правила обычные, — заметил Колин, становясь напротив, — ран не наносить.

Бенедикт коротко кивнул.

— К бою!

Мужчины вскинули руки, крепко сжимая рукоятки рапир.

— Ты что, стал держать рапиру по-другому? — внезапно спросил Колин, с интересом глядя на ручку рапиры Бенедикта.

Бенедикт чертыхнулся: он только-только сосредоточился, как негодный братец его отвлек.

— Да! По-новому! Это итальянский захват.

Выйдя из стойки, Колин отступил на шаг и взглянул на собственную руку. Он применял французский захват, менее изысканный.

— А научишь меня такому? Я бы не возражал…

— Да! — разозлившись, сказал Бенедикт, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к брату и не проткнуть его насквозь. — К бою!

Колин криво усмехнулся, и Бенедикт понял: он спросил про захват только для того, чтобы его позлить.

— Как пожелаешь, — пробормотал он, снова вставая в стойку.

Секунду они стояли, застыв на месте, после чего Колин крикнул:

— Начали!