Предложение джентльмена

— Я бы предпочла, чтобы мои вещи остались там, где они сейчас находятся, — еле слышно сказала Софи. Ей было гораздо проще сказать так, чем говорить прямо, что она не станет его любовницей.

Один раз — еще куда ни шло. Она будет вспоминать этот один раз и упиваться этим воспоминанием. Но прожить всю жизнь с человеком, который не будет мужем, — на это Софи пойти не могла.

Софи бросила взгляд на свой живот, моля Бога, чтобы не забеременеть и не произвести на свет незаконнорожденного ребенка.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Бенедикт, не сводя с нее глаз.

Черт! Значит, он не хочет облегчить ей задачу. Ну что ж…

— Я хочу сказать, — проговорила Софи, проглотив невесть откуда взявшийся комок в горле, — что я не могу стать твоей любовницей.

— А как ты назовешь то, что между нами только что произошло? — сдавленным голосом спросил Бенедикт.

— Я назову это случайной ошибкой, — ответила Софи, опасаясь встретиться с ним взглядом.

— Значит, я ошибка? — нарочито довольным тоном произнес Бенедикт. — Как это мило. Насколько я помню, меня еще никто не называл ошибкой.

— Ты знаешь, что я вовсе не это имею в виду.

— Разве? — Подняв с пола ботинок, он присел на подлокотник кресла, чтобы его надеть. — Откровенно говоря, дорогая, я уже понятия не имею, что ты имеешь в виду.

— Я бы никогда на это не пошла, если бы…

— Если бы я тебя не заставил? — круто повернулся к ней Бенедикт и улыбнулся, скрывая ярость. — Так, значит, ты хочешь сказать, что я тебя принудил? Отлично! Это даже лучше, чем называть меня ошибкой. Повеселее звучит.

— Ну почему ты так себя ведешь!

Бенедикт склонил набок голову, словно обдумывая ее слова.

— А что тебе не нравится? По-моему, я веду себя весьма дружелюбно и пристойно. Смотри, я не кричу, не закатываю истерик…

— Лучше бы кричал и закатывал, чем так надо мной издеваться.

Схватив с пола ее платье, Бенедикт швырнул его Софи.

— Мы не всегда получаем то, что хотим. Не правда ли, мисс Бекетт? Не знаю как вам, а мне это отлично известно.

Схватив платье, Софи сунула его под одеяло, втайне надеясь, что сумеет его там надеть.

— Если ты это сумеешь, я буду искренне поражен, — как обычно, прочитав ее мысли, заметил Бенедикт, снисходительно глядя на нее.

Софи бросила на него сердитый взгляд.

— Ладно, можешь не извиняться за свое поведение, — сменила она гнев на милость.

— Я вовсе и не думал этого делать.

— Прошу тебя, не язви.

— Ты не вправе меня ни о чем просить, — заметил Бенедикт, насмешливо улыбаясь.

— Бенедикт…

Он подошел к кровати и склонился над Софи.

— Разве что снова заняться с тобой любовью, что я с радостью бы сделал.

Софи промолчала.

— Понимаешь ли ты, — проговорил Бенедикт, и его взгляд немного смягчился, — что чувствует человек, когда его отталкивают? Сколько раз ты еще думаешь проделать это со мной?

— Я вовсе не хотела…

— Прекрати! Я уже устал от твоих оправданий! Если бы ты хотела быть со мной, ты была бы. Когда ты говоришь «нет», значит, ты именно это и хочешь сказать.

— Ты не понимаешь, — тихо сказала Софи. — Ты всегда находился в таком положении, когда можно делать все, что тебе заблагорассудится. Не всем доступна подобная роскошь.

— Ничего не понимаю. По-моему, именно подобную роскошь я тебе и предлагаю.

— Роскошь стать твоей любовницей, — с горечью ответила Софи.

Скрестив руки на груди, Бенедикт, поморщившись, сказал:

— Тебе не придется делать ничего такого, что бы ты уже не делала.

— Я совершила ошибку, — с расстановкой сказала Софи, стараясь не обращать внимания на его оскорбление. Все-таки она заслуживала лучшего обращения. — Но это не означает, что я снова ее совершу.

— Я мог бы предложить тебе лучшую жизнь, — прошептал Бенедикт.

Софи покачала головой:

— Я не стану твоей любовницей. И вообще ничьей.

Сообразив, что она имеет в виду, Бенедикт рот открыл от удивления.

— Софи, — недоверчиво произнес он, — ты же знаешь, я не могу жениться на тебе.

— Конечно, знаю! — выпалила Софи. — Я горничная, а не круглая идиотка!

Бенедикт попытался поставить себя на ее место. Он догадывался: она хочет, чтобы все приличия были соблюдены, но должна же она понимать, что он не сможет ей этого обеспечить.

— Если бы я на тебе женился, тебе тоже пришлось бы нелегко, — тихо проговорил он. — Светское общество тебя не приняло бы. Оно может быть очень жестоким.

Софи невесело рассмеялась.

— Я знаю. Поверь мне, я знаю.

— Тогда почему…

— Сделай мне одолжение, — прервала его Софи, отворачиваясь, чтобы больше его не видеть. — Найди себе кого-нибудь, кого светское общество примет и кто сможет сделать тебя счастливым, и женись. А меня оставь в покое.

Ее слова болью отозвались в его сердце: Бенедикту вдруг вспомнилась таинственная незнакомка с бала-маскарада. Она принадлежала к тому же миру, к какому принадлежит и он, к тому же классу. Вот ее великосветское общество примет. И, глядя на съежившуюся на софе Софи, которая старательно от него отворачивалась, Бенедикт вдруг явственно понял, что именно эту таинственную незнакомку он и представлял своей женой.