Предлунные

Лед с грохотом треснул, вокруг механоида начали громоздиться обломки, и птица, покачнувшись, накренилась и плавно сползла в ледяную глубь. И тогда Ирла, все еще соединенная с механическим телом птицы, закричала.

– Холодно… – скорчившись, она рухнула на пол. – Ой, как холодно…

Джахиль пыталась растирать ей плечи, а Камай трясла сестру, крича, чтобы та немедленно прервала связь. Сейчас они походили на маленьких девочек, дерущихся из-за тряпичной куклы.

Каира беспомощно смотрела на них, словно парализованная, а потом медленно, будто во сне, повернулась и взглянула в окно. Механоид медленно погружался, преодолевая сопротивление воды. Огни на боках крыльев размывались, контуры шеи и головы выглядели слегка искаженными. Левый глаз птицы, который видела Каира, казался неестественно большим.

Бросив взгляд вниз, она увидела дно, а на нем – мягко покачивающиеся длинные побеги водорослей. И тень опускающейся птицы, которая становилась все больше и темнее.

– Тут совсем неглубоко, – сказала она, вновь обретая способность мыслить, и откашлялась. – Выберемся.

На лицах сестер появилась тень надежды.

Они уже видели рыбу, которая при виде птицы повернулась и уплыла, помахивая серебристым хвостом. Механоид погрузился еще ниже, водоросли коснулись его крыльев, облепили окно. Сквозь густую покачивающуюся завесу Каира заметила камень – большой, черный и лежавший очень близко.

С острыми краями.

За ее спиной послышался судорожный вздох кого-то из сестер.

Опустившуюся в конце концов на дно птицу тряхнуло, и окно с отвратительным треском ударилось о камень. На стекле появилась матовая трещина – маленький белый паучок. Девушки уставились на него будто загипнотизированные.

«Тут совсем неглубоко, – успела еще подумать Каира. – Выберемся.

Вот только нам будет чертовски холодно».

Стекло лопнуло, и внутрь ворвалась вода. Каира набрала в грудь воздуха, и ее охватил холод, на мгновение парализовав нервы.

Она вскрикнула – вернее, ей показалось, будто кричит все ее тело. Открыв глаза, она увидела плавающие вокруг собственные волосы, а рядом висящее в темноте светлое пятно лица одной из сестер. Отчего-то ей вдруг вспомнилась русалка. А потом она выбралась из кабины и поплыла наверх.

Двигалась она медленно – конечности одеревенели и потяжелели, будто она тащила за собой тонну свинца. Наверх. Она ни о чем не думала. Холод был повсюду – и снаружи, и внутри нее. В какую-то страшную секунду ей показалось, будто она вовсе не плывет, а просто висит в темной ледяной пустоте, где останется навсегда.

Наверх.

У нее начали болеть легкие.

Посмотрев вниз, она увидела механическую птицу, покоившуюся на подстилке из водорослей. Но концах крыльев одиноко мерцали размытые белые огоньки.

Над утонувшим механоидом Каира заметила тройняшек, которые плыли, держась за руки, и их вид придал ей сил. Вынырнув на поверхность, она отдышалась, на мгновение впав в панику (берег, где этот чертов берег?), а затем, расталкивая перед собой ледяные обломки, двинулась в сторону линии деревьев.

Каира выползла на сушу и тут же упала. Они никогда прежде не думала, что человек может так замерзнуть. Раньше ей доводилось дрожать от холода, но сейчас она не просто дрожала – сотрясалось все ее тело, а зубы стучали, словно камешки в погремушке. Ей с трудом удалось опереться на руки и поднять голову.

Тройняшки вышли на берег в полутора десятках метров дальше, двигаясь, будто наполовину замерзшие автоматы. К ним, однако, кто-то уже бежал – темноту прорезали огни фонарей, слышались крики.

Сперва Каира не могла поверить собственным глазам. Кто, черт побери, мог быть в парке в такое время? А потом она заметила характерную, прямую как палка фигуру, и еще больше опешила. Джайна Наруми? Здесь? Почему?

Ей казалось, что она должна знать ответ, но клетки мозга явно замерзли и ни за что не желали возобновить работу.

Все еще отчаянно дрожа, она встала и спряталась за стволом дерева.

Вряд ли это можно было назвать хорошим укрытием – если бы кто-то подошел ближе с фонарем, он сразу бы ее заметил. Но все были заняты тройняшками, успокаивая их и кутая в одеяла. Лишь Джайна неподвижно стояла рядом.

– Как? – прохрипела Ирла (а может, Джахиль?). Видимо, ее мучил тот же вопрос, что и Каиру.

– Я видела, как вы взлетаете из Архива, и сразу известила полицию, – объяснила Джайна. – Мы все время за вами наблюдали, пока вы кружили над городом. А Лакеш посчитал, что, садясь под таким углом, вы можете приземлиться на озере. Вам стоило бы его поблагодарить. Мы едва успели.

– Вот это номер, – хихикнула Ирла.

Каира зажала рот рукой, заглушая нечто среднее между рыданиями и истерическим смехом, но ей казалось, что изо рта все равно вырывается жалобное поскуливание, хотя она и не была в том уверена.

Голова ее потяжелела, будто уже успев превратиться в ледяной шар. Холод пронизывал насквозь. Она не могла думать ни о чем, кроме холода, ставшего центром ее вселенной. Остальные чувства, включая радость и восхищение тройняшками, отодвинулись на столь дальний план, что она едва их замечала.