Предлунные

– Если тебе не так важен Финнен, – сказал он, – то, может, все же дашь мне шанс? Пожалуйста, Каира. Я все обдумал. Знаю, ты меня не любишь, но мне это не мешает. Я ценю тебя за то, что ты честно мне об этом говоришь. И я могу постараться, чтобы ты меня полюбила – только дай мне шанс. Хотя бы немного подумай, ладно? Я ни о чем больше не прошу…

Каира молчала, все так же не глядя на Дими. Вид у нее был несчастный и взъерошенный, она ощущала легкое раздражение и вместе с тем симпатию к парню. Она чувствовала себя полностью неуместной в этой сцене, словно героиня другой пьесы, которую внезапно швырнули в самую середину сентиментальной мелодрамы.

Дими явно воспринял ее молчание как по крайней мере частичное согласие.

– Ты только подумай, а я постараюсь, чтобы ты была счастлива, – заверил он ее, на этот раз уже значительно больше напоминая самого себя, полного оптимизма и страсти. – Ладно? Я в самом деле постараюсь.

«Знаю, – мрачно подумала девушка. – Отчасти проблема именно в том, что ты слишком стараешься».

– Подумаешь?

Она кивнула, злясь на себя, что столь легко позволила собой манипулировать. Следовало с самого начала найти подходящие слова. Теперь будет намного труднее, и она об этом знала.

Каира посмотрела на квартал Кандриса. Его неподвижное спокойствие несло в себе странное умиротворение. Пустые (почти пустые) здания, тихие площади и лестницы. Двигалась только механическая птица, черная точка на фоне бледно-оранжевого неба. Она услышала, как Дими выходит из комнаты.

Парень он был неплохой – тут она ничего не могла возразить. Он понимал, что Каира предпочитает остаться одна, и вышел, хотя наверняка предпочел бы остаться с ней.

Она попыталась представить, как бы пошла ее жизнь, если бы она нашла себе собственное жилье. Прежде всего ее никто бы не беспокоил – несомненный плюс в данной ситуации, поскольку Каира за многие годы привыкла к одиночеству, и теперь ее порой раздражало само присутствие другого человека в том же помещении. Ей не пришлось бы разговаривать о всяких глупостях, не имея на то никакого желания, и, соответственно, терпеть усердные и полные понимания заверения Дими, что, если она не хочет, разговаривать ей вовсе не обязательно. Ей не пришлось бы смеяться над его шутками или страдать из-за угрызений совести, если она не смеялась. Ей не пришлось бы ложиться с Дими в постель, ибо пока что ей удавалось получать от секса лишь столько удовольствия, чтобы с в меру чистой совестью сказать, что это ее устраивает.

С другой стороны, если бы она жила одна, сразу нашелся бы кто-нибудь, кто начал бы к ней клеиться. Точнее – немало таких. Заверения Каиры, что у нее нет к этому ни малейшего желания, ничем бы не помогли – в Лунаполисе всем хотелось если не романтических отношений, то по крайней мере ни к чему не обязывающего флирта, и если кто-то иногда отказывал, то исключительно затем, чтобы подразнить другого. Привкус чего-то подобного Каира чувствовала уже в Архиве, а ведь там все знали, что у нее есть парень.

Естественно, она могла бы перебраться на другое место и заявлять всем, что продолжает с кем-то жить – хоть какой-то выход. Проблема заключалась только в том, что в таких вопросах Каира не умела как следует врать.

К тому же союз с Дими защищал ее от потенциального союза с Финненом.

Небо сменило оттенок на цвет спелой сочной сливы, поднялся легкий ветер. Каира натянула рукава на озябшие ладони, думая, что заканчивается один из немногих по-настоящему теплых дней; завтра наверняка снова пойдет дождь, а может, температура даже опустится ниже нуля.

И еще она думала о Финнене, о том, что можно кому-то инстинктивно полностью доверять и при этом совершенно его не понимать.

За спиной послышались тихие осторожные шаги. Кто-то дотронулся до ее плеча, но она не обернулась.

– Ну как, остаешься?

Она пожала плечами, что могло означать как «нет», так и «да». Естественно, Дими воспринял ее ответ как «да».

– Вот и хорошо, я очень рад, – голос его был полон облегчения и вместе с тем энтузиазма. – Значит, между нами снова все в порядке? Скажи – в порядке?

Между ними ничего не было в порядке, и Дими должен был это понимать. Впрочем, может, он об этом и знал, но все равно хотел, чтобы девушка ему солгала. Похоже, последнее перевесило – Каира почувствовала, как в ней что-то твердеет. Исчезли последние угрызения совести – в конце концов, множество людей заслуживали куда большего сочувствия, чем те, которые сами напрашивались на несчастья.

– Да, все в порядке, – повернувшись, ответила она, а затем спрыгнула с подоконника и закрыла окно, защищаясь от вечернего холода.

11

– «Я сделал то, что нужно было сделать. Не больше и не меньше», – послышался за спиной Нираджа еле слышный шепот. Слова смешивались с шумом садового фонтана. – До чего же возвышенно звучит. Почти как текст из книги, но ведь ты в жизни ни одной не прочитал, так что еще больше достоин восхищения.

– Заткнись, – не оборачиваясь, буркнул брат Каиры. Разговаривая с Унаджем, он никогда на него не смотрел.