Предмет философии – качественные преобразования

Все то, что касалось мироздания, вполне понятно перешло в руки естествоиспытателей. Атомистика Левкиппа, Демокрита углубилась в физике в поиск элементарных частиц. Но даже множество уже известных электронов, протонов, нейтронов, нейтрино и др. не удовлетворяют все более сложным проблемам, возникающим при познании мира. Идет поиск каких-то самых первичных составляющих, то ли это какие-то кварки или «бозоны». При всем том формирование тел объяснялось древними атомистиками все же ошибочно. Твердые неизменные атомы, как и любые иные частицы, не способны входить во взаимосвязь. Идея противоположностей, которая звучала у Гераклита, необходимо должна была привлекаться для этой цели.

Интересно, что многие загадки, на которые наталкивались мудрецы в древности, вновь обозначились как парадоксы, необъяснимые известными знаниями. Своеобразной задачей стала мысль Парменида о «едином». Как понять содержание того, что при первичном взрыве начала Вселенной породило весь этот мир? Если ничто «единое» не может породить множественное, то какое различие должно было существовать в самом начале образования Вселенной, чтобы произошел взрыв и возникло последующее разнообразие веществ? Сегодня мы знаем об огромном множестве объектов и неживых и живых. Так, каков тот начальный материал, который запустил процесс формирования этих существ и почему и каким образом это многообразие множилось?

Когда же возникал вопрос о грозных явлениях природы, то в древности проще было отнести их причину к неким всемогущим богам, которые, конечно, имели образ и подобие самих людей, но творили, что им вздумается. В древнегреческой мифологии Зевс ведал молниями и громами, Посейдон – морскими стихиями. Первоначальные заботы древних мудрецов более всего касались мироздания, но, судя по работам Парменида, Зенона и всей школы элеатов, невольно затрагивали и нашу способность познавать многообразие мира. Эта тема мышления человека и его познавательной способности позже становится одной из важнейших проблем философии. В греческой философии она предстала более определенно после учений Сократа и Платона, которые обратились к человеческой духовной жизни и ее отношению к мирозданию. Поскольку не было ни физиологии, ни психологии, да и другие науки не обрели достаточных знаний, то выводами этих учений стали предельные абстракции добра, прекрасного, идей, существующих изначально в человеческой душе и лишь вызволяемых благодаря памяти. «А раз душа бессмертна, часто рождается и видела все и здесь, и в Аиде, то нет ничего такого, чего бы она не познала; поэтому ничего удивительного нет в том, что и насчет добродетели, и насчет всего прочего она способна вспомнить то, что прежде ей было известно» (1, 385).

Позже Аристотель преодолел абсолютизации Платона и разработал наиболее значительную философскую теорию, в которой определил немало близких к материализму понятий. «…(душа) есть отвлеченная сущность естественного определенного тела…»; «Душа неотделима от тела…» (1, 454 – 5). Он представил всеобщие понятия, категории, которые в последующие тысячелетия неизменно ставились в основу философских доктрин.

Но поиск исходной причины известного многообразия уводил к некоей непостижимой сущности. Наглядно известны и неживые тела, и растения, и живые существа, самым разумным из которых является человек. Но, что же движет природу? Поскольку мы, люди, конечные существа, непосредственно сталкиваемся со столь же конечными окружающими нас телами, наши первичные объяснения также опираются на привычные для нас отношения.

«Ради чего-нибудь происходит все то, что производится размышлением и что производится природой» (1, 444). Было естественно распространить на природу в качестве причины внутреннюю цель, «то, ради чего», как и причину размышления и деятельности человека. Поэтому даже падение предметов на землю гениальнейший философ Аристотель объяснял как стремление всех вещей к своему естественному месту, которое к тому же ускоряется от приближения к желаемой цели, к Земле. Но поиск исходной причины известного многообразия уводил к некой непостижимой сущности. Что же изначально движет природу? «…Есть нечто, что движет, не находясь в движении, – нечто вечное и являющее собой сущность и реальную активность. Но движет так предмет желания и предмет мысли: они движут [сами], не находясь в движении» (1, 420).

«…Жизнь и существование непрерывное и вечное есть достояние его [бога]» (1, 443).

Если первая причина вела к абстракции формы, души, энтелехии, то изучение форм мышления привело к логическим трактатам. Для философии сфера познания почти во все времена была одной из важнейших проблем. Но у Аристотеля она от общей задачи соотношения мысленного содержания и познаваемых предметных объектов перешла к конкретным формам мышления. Его «Органон» задал начало разработке формальной логики, которая в некоторой степени, как и естественные науки, приобрела в наше время самостоятельность.