Предмет философии – качественные преобразования

Но определить ту форму мышления, которая была бы плодотворна для познания развития, Кант не сумел. Поэтому старался обойти проблему с помощью практического разума.

Огромная заслуга Гегеля заключалась не только в понимании логических противоречий как действительных, а не мнимых противоречий в суждениях, но более всего в разработке законов диалектики, той логики, которая была бы способна познавать изменяемую, развивающуюся сторону действительности. Но подчеркну, что при всем том диалектика Гегеля наилучшим образом соответствовала именно воспроизводству, процессу становления организма.

К сожалению, этот прогрессивный поворот к теме развития в последующих философских учениях не стал разрабатываться, хотя наука начала предоставлять более глубокие знания о процессах качественных преобразований. Марксизм, который как бы поставил теорию Гегеля «с головы на ноги», придал ей материалистический вид, по существу, новых идей развития не привнес. К тому же в советское время марксизм-ленинизм был превращен в религию и закоснел в упрощенных догмах диалектики. Что же касается философии западных стран, то когда физика, изучая микромир, испытала кризис прежних представлений о мире, позитивизм постарался возвысить формальную логику и выдвинуть ее в качестве критерия научности. Позже «критический рационализм», поняв ограниченность принципа верификации позитивизма, а именно проверку теории на осуществимость ее следствий, выдвинул принцип фальсификации, т. е. проверку теории на неосуществимость следствий, полагая его строго доказуемым. Но и этот принцип оказался неприемлемым для оц енки теорий. Формальная логика принципиально не могла быть критерием научности, поскольку процесс познания является процессом развития.

Естественные науки и философия

К сожалению, в наше время многие философские учения отдалились от научных достижений современности. Постструктурализм, постмодернизм и схожие теории предпочли копаться в объектах созидания людей, в частности в литературных реализациях авторов, субъектов, полагая, что таким путем они разберутся в сущности общественной жизни. Об объективных закономерностях эволюции они не знают и не желают знать. Многие философы и социологи, далекие от знаний современной науки, предпочитают придумывать теории, зацикленные на творческих возможностях человека, по существу, вновь склоняясь к субъективному идеализму.

Физика, химия, биология наших дней многое постигли в изучении качественных преобразований, так что философия может вместо чрезмерных обобщений представить вполне научное решение проблем, занимавших издревле умы мудрецов. К тому же применение выявленных закономерностей развития к эволюционному пути человечества позволит лучше понять прошлую историю и тенденцию будущего его движения.

Естественные науки имеют, как правило, прочную основу. В течение многих веков разрабатывался математический аппарат, бесчисленное количество раз утверждая свою правомерность в многообразной практике человека. Эксперименты и опыты, поддержанные адекватными уравнениями, создали классическую теорию физики, которая до сих пор является вполне надежной при решении земных и околоземных космических задач. Тот факт, что она оказалась неспособной объяснить явления микро- и макромира, отнюдь не отбросил ее как ошибочную и бесполезную науку. Теория относительности, как и квантовая механика, формировалась, пользуясь ранее разработанными достижениями, а прежняя классическая теория взаимодействия объектов со скоростями малыми по сравнению со скоростью света и массами земного порядка предстала частным случаем общей теории.

Хотя, с одной стороны, абсолютная уверенность в ньютоновской физике была серьезно поколеблена, с другой стороны, утвердилось доверие к ней и другим прошлым достижениям в сфере таких условий, в которых они были познаны и прошли многократную практику. Каждый предшествующий уровень знаний становился базой для продвижения к новым теориям, обладающим более широкой общностью. Неправомерной была лишь их абсолютизация, стремление распространять познанные в определенной области законы на все явления мира.

Так что в естественных науках мы обладаем знанием законов, которые столь многократно подтверждались на практике, что воспринимаются как истинные, во всяком случае, в условиях нашего существования. К тому же на базе прежних знаний формируются новые, отчего наше представление о природе все более расширяется и упрочняется.

Ничего подобного, к сожалению, о гуманитарных науках пока что нельзя сказать. В них так и не утвердились какие-либо базовые знания, чтобы на их основе делать дальнейшие шаги познания жизни человечества. Новые теории социологов либо учитывали какие-либо положения иных учений, либо начисто отрицали их и выдвигали свои совершенно иные обобщения. Каждое утверждение имело не менее, но и не более обоснованные посылки, чем прямо противоположное суждение.