Предначертание. Том III

Дед с бабулей хотя и заметно сдали, для своих преклонных лет выглядели достаточно неплохо, и это просто не могло меня не радовать. Я боялась, что за годы разлуки они превратились в дряхлых развалин с неумолимо прогрессирующим старческим слабоумием, жестоко одолеваемых бесчисленными болячками и напрочь потерявшими интерес ко всему на свете. В своем нынешнем окружении я нередко наблюдала примеры такого рода, и всякий у меня одинаково болезненно ёкало сердце, когда я представляла на месте этих стариков своих родных. В отличие от отца, выросшего в большой семье, у мамы не было братьев и сестер, и забота о престарелых родителях полностью легла на ее плечи. Если бы мама не поддерживала с ними постоянный контакт, если бы тщательно не следила за их здоровьем, едва ли не силой отправляя на медицинский осмотр, если бы не создавала им максимально комфортные бытовые условия, бабушку с дедом не спасла бы никакая дача, и я перед моими глазами предстала бы гораздо более печальная картина. Да, деда мучал желудок и подводило зрение, а бабуля жаловалась на суставы и уже не могла так же резво скакать по грядкам и теплицам, однако, они оба впечатлили меня незамутненной ясностью сознания и ощутимой бодростью духа. А уж как радовались моему приезду соскучившиеся старики – обнимали, целовали, прижимали к груди, растроганно смахивали слёзы и словно никак не могли на меня наглядеться. Что тут говорить, я и сама чуть не расплакалась и на миг снова почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, внезапно возненавидевшей весь мир, но при этом остро нуждающейся в поддержке и любви. Сбивчивым шепотом я просила прощения и за испорченный юбилей, и за вечную нехватку времени на звонок, а бабуля лишь гладила меня по волосам сухой морщинистой ладошкой и, прямо как в детстве, чмокала в макушку, а мама умиленно взирала на эту душещипательную сцену и предательски шмыгала носом.

Как и полагается мужчине, отец обладал куда большей эмоциональной устойчивостью, и пока мы с бабулей дружно «разводили сырость», вызвался резать гуся, а заодно и привлек к процессу свата. Ираида Семеновна так и не сумела найти себе применения, но вскоре и ей довелось поучаствовать в разделке «дивной птицы». Свекровь аккуратно раскладывала источающие божественный аромат части гусиной тушки по тарелкам, не давая маме ни малейшего повода заволноваться о чистоте скатерти, и к тому моменту, когда мы, наконец, покончили с сантиментами, каждому из собравшихся оставалось только приступить к трапезе.

–Я хочу выпить за дочку и зятя! – предложил первый тост отец, – очень грустно, что всё так сложилось, и Юлиан остался в столице, но я не сомневаюсь, что скоро всё встанет на свои места, и мне отрадно видеть, что Рина не стала отсиживаться в сторонке, а взяла на себя решение Олежкиных проблем. Я верю, что всё обязательно будет хорошо, хотя лично я бы давно прекратил нянчиться с этим балбесом и принудительно записал бы его в кадетский корпус, чтобы…

–Пап, ты уже об этом говорил, – мягко перебила отца я, – прислушается ли Джулс к твоему совету или нет, в любом случае – это его право.

–Больно много ты в воспитании детей понимаешь, – ухмыльнулся отец, – да и вообще, своих давно пора родить, а у Олежки и так мамка есть, вот пусть она ему сопли и подтирает.

–Боюсь, Инесса сама до сих пор не избавилась от инфантильности, -вздохнула Ираида Семеновна, не выпуская из руки бокал с красным вином, которое она запросто могла за весь вечер даже не пригубить, что, между тем, не мешало ей исправно поддерживать тосты. У Юрия Денисовича стояла нетронутой рюмка «беленькой» и наряду с супругой он также не спешил ее опустошать, – так бывает, когда ребенок рождается не по обоюдному желанию родителей, а в результате ошибки молодости. Инесса не была готова к материнству, и мы все это понимали, но она и ее мать не позволили нам с Юрой заниматься воспитанием внука. Все потребности этой семьи сводились к сугубо материальным благам, и наш мальчик лез из кожи вон, чтобы Олежка рос в относительном достатке. Но ведь не хлебом же единым жив человек, правда, Виктор Геннадьевич? Знаете, есть такой термин «педагогически запущенный ребенок». Никогда бы не подумала, что он будет применим к нашему внуку!

–Ирочка, не вините себя, ну, что вы! – убеленная сединами голова позволяла бабуле не пользоваться официальными конструкциями из имени-отчества и обращаться к Ираиде Семеновне с материнской теплотой, – вы невероятно много сделали для Олега, еще неизвестно, до чего бы он докатился, если бы вы всё пустили на самотёк. А с Витей я по большому счету согласна. Насколько я знаю, Олег – паренек рослый, физически развитый, энергия из него через край бьет. Но в кадетский корпус ему все равно не попасть!

–Почему? – машинально провел ладонью по лысине Юрий Денисович, к моему вящему изумлению вдруг проявивший неподдельное внимание к радикальной идее отца. Похоже, своими выходками Олежка и ему успел, уж извините за каламбур, «проесть плешь», заставив рассматривать и такие непопулярные варианты.