Предначертание. Том III

–Так туда конкурс ого-го какой! – пояснил за бабушку дед, – у наших соседей по даче сын в прошлом году еле-еле поступил, но он всё лето над учебниками, как проклятый, просидел. Вы зря думаете, что в кадеты любого балду возьмут, просто потому, что у него в плечах косая сажень. Там такие экзамены, что вашему Олежке вовек не сдать.

–А если в спортинтернат? – подала голос я, – там-то, наверное, главное нормативы выполнить, а с этим у Олега уж точно всё прекрасно.

–Ну, а чем чёрт не шутит? – одобрительно кивнул отец, – если нормально проявит себя, его потом в олимпийский резерв зачислят, а, повезет, и в сборную может попасть. Поездит по соревнованиям, мир посмотрит, себя покажет. Может, лет через пять вся страна будет гордиться чемпионом! Люся, ты помнишь, Гошка Маркелов раньше плаванием занимался, юниорские состязания выигрывал, а как в столицу переехал, так и забросил это дело, хотя мог бы далеко пойти. Ленка говорила, тренеры ему большие успехи прочили… Но там как вышло: Гошка поступил в столицу на юрфак, туда, где наша Ринка училась, и весь первый курс по соревнованиям промотался, так его чуть не отчислили за прогул, если бы Пашка декана не подмазал. Ну, и всё, какой тут спорт, учиться надо, вот и не стал Гошка великим пловцом. А Олежке терять нечего – толку, что его Юлиан по лицеям да по гимназиям таскает, в институт он сам вряд ли поступит, только если за взятку. Пусть лучше в спорт идет, раз у него больше ни к чему душа не лежит. Рина, это у тебя телефон звонит?

ГЛАВА VII

Я великолепно сознавала, что как бы старательно я не оттягивала момент истины, рано или поздно он неминуемо должен был наступить. Выделенный мне тайм-аут давно превысил все разумные пределы, а я до сих пор не предприняла ни единого шага чтобы расставить, наконец, все точки над I. Ясное дело, что Игорь Маркелов не мог вечно ждать, пока я приму решение, и всячески стремился ускорить свой отъезд из Верного, где услуги одного из лучших столичных адвокатов внезапно оказались абсолютно невостребованными. Возможно, Игорь все еще надеялся присоединиться к разбирательству в Стокгольмском арбитраже и лихорадочно прикидывал, как ему нужно подгадать стыковочные рейсы, чтобы быстрее попасть в Швецию, а, быть может, сейчас его заботила исключительно судьба на глазах распадающегося брака, и он готов был пожертвовать международным признанием ради сохранения семьи. Так или иначе Маркелову, по всем признакам, банально надоело томиться в провинции, нетерпеливо дожидаясь моего звонка, а когда все отведенные мне сроки благополучно истекли, Игорь первым взялся за телефон. В сложившихся обстоятельствах его поведение выглядело полностью закономерным, и я бы даже сказала предсказуемым, однако, я вдруг оказалась не готова к разговору и едва не нажала отбой, только бы выиграть еще немного времени, но затем все-таки переборола приступ паники и заставила себя ответить.

Дабы не посвящать в детали родителей и собравшихся у нас дома гостей, я удалилась в соседнюю комнату и на всякий пожарный случай плотно закрыла за собой дверь, но несмотря на все принятые меры предосторожности, продолжала чувствовать себя крайне неуютно. Безуспешно пытаясь справиться с волнением, я небезосновательно боялась сорваться на крик, хотя именно сейчас от меня требовалось не терять головы и не впадать в предистерическое состояние.

–Да, Игорь, я слушаю! – волевым усилием заставила себя вымолвить я, и буквально обомлела, когда вместо приятного баритона Маркелова из трубки вдруг донесся хрипловатый женский голос, хорошо знакомый мне по событиям десятилетней давности.

–Ну, привет, что ли, овца пуховая! Соскучилась по мне? – даже теперь Стеша действовала в своем репертуаре, и от ее насмешливых интонаций у меня невольно пробежала дрожь по телу. Я словно на миг провалилась в прошлое, когда мы сначала стояли по разные стороны баррикад, затем парадоксальным образом стали на краткий миг союзниками, а в итоге фактически отказались от вражды во имя блага Эйнара. Стеша получила всё, о чем мечтала, а я по кирпичикам выстроила новую жизнь на руинах прошлого, но, к сожалению, никто из нас так и не обрел истинного счастья.

–Привет! – одними губами прошептала я, физически ощущая, как уплывает из-под ног земля, и с ненавистью отмечая вибрацию в голосе, предательски выдающую мое внутреннее смятение, – не поверишь, но все эти годы мне было некогда скучать!

– Я так и поняла, – многозначительно хмыкнула Стеша, – Игорян мне тут порассказал, что ты у нас теперь настоящая столичная штучка. Блатная работа, муж-бизнесмен, дом-полная чаша… Корона тебе часом не жмет, Ноябрина Викторовна? Так, к тебе, наверное, подчиненные обращаются?