Предначертанный

Пока я нарезала угощения, они с Георгом пытались установить елку. Шампанское шипело в бокалах, искрилось праздничным весельем, и мое настроение понемногу выравнивалось.

Ион появился на пороге квартиры внезапно. Я открыла дверь.

— Привет, любимая, — он крепко прижал меня к себе и чмокнул в губы.

Я втянула грудью воздух. Надо смириться. Принять его, как бы неприятно мне не было. Он мой будущий муж. Отцу важна поддержка Маришей.

— Привет.

Ион еще ни разу не целовал меня по-настоящему. Однажды, когда он приезжал в больницу, было что-то похожее, но, на мое счастье, в палату зашла медсестра. В тот момент выдержать поцелуй я бы не смогла. Слишком больно было вспоминать другие поцелуи.

Сейчас, кажется, стало легче. Не знаю, что так повлияло. Может, атмосфера праздника. А может, я просто повзрослела после смерти Андрея.  Как бы сложно не было мне с отцом, а лишать его поддержки Маришей – означает крах благополучия Паладе. По большому счету, кроме семьи, пусть и холодной, у меня никого не было. А мама… я даже не знаю, жива ли она. Ливиану прав, бегство в Россию вряд ли сделает меня счастливой. Быть проданной по дороге в какой-нибудь бордель тоже не самый лучший выбор. Да и от себя не убежишь.

Наташа и Георг закончили с установкой и вдвоем высунулись из гостиной.

— Ион, приветик! — Наташа подскочила, чмокнула его в щеку. — Как я рада, что ты приехал!

Вот кто был рад моему жениху по-настоящему. Я же поймала на себе задумчивый взгляд Ливиану у входа в гостиную, и жалко улыбнулась. Он ободряюще подмигнул. Какое совпадение, в этот вечер мы были в одинаковой роли – наши спутники были нам навязаны судьбой.

Стол ломился от угощений. Наташа нахваливала меня, напевала Иону, что ему очень повезло с женой – голодным она его не оставит, и мой будущий супруг довольно поглаживал мое запястье.

Георг подливал шампанское, а я пыталась принять Иона. Его прикосновения, голос, взгляды. Он смотрел на меня с обожанием. Видимо, план Наташи приворожить Ливиану через вкусные блюда внезапно сработал на Ионе.

— Очень вкусно, — разрезая свинину, нахваливал он. — Бьянка, у тебя золотые ручки. Когда мы с родителями придем к твоим, будь так добра, приготовь такое же блюдо. Я расскажу маме, как чудесно ты умеешь готовить. Она будет в восторге.

— Как скажешь, — улыбнулась я.

Потом мы долго гуляли по городу. Новогодняя ярмарка, сыплющиеся с ночного неба хлопья снега, сверкающие огни украшенного к празднику Бухареста – все настраивало на веселье. В какой-то миг я подловила себя на том, что объятия Иона уже не так противны. Может, помог уличный горячий глинтвейн, а может, атмосфера. Так или иначе, понемногу я начала мириться с мыслью о замужестве.

Только стоило нам оказаться в полумраке моей спальни, как все внутри меня снова взбунтовалось.

— Не волнуйся, любимая, — ласково касаясь моих губ, шептал будущий муж. — Все будет хорошо… только ты и я.

— Давай подождем… хоть немного… — Я пыталась увернуться от его объятий. — Помолвки дождемся…

— Помолвка через несколько дней. Да и вряд ли у нас будет время, чтобы остаться вдвоем… — осторожно развязывая пояс моего халата, продолжал наступать Ион. — Я хочу тебя, Бьянка. Хочу, чтобы ты стала моей…

Он наступал, целовал, гладил, а я отчаянно отбивалась. В конце концов, если для него так важна невинность невесты, пусть подождет!

Его влажные поцелуи на моих губах и шее, ласкающие руки… впервые моего тела касался мужчина, и это был не Андрей.

«Наплевать… уже ничего не вернуть… мертвые не восстают из пепла», — летели обрывки мыслей в моей голове, но я все равно стойко уворачивалась от объятий Иона. 

Его поцелуи, горящие желанием в полумраке глаза, ласковые слова – наверное, как мужчина в те минуты Ион был на высоте. Он хотел, чтобы я сдалась. Мечтал сделать меня своей, но я отчаянно сопротивлялась.  Андрей, такой живой и яркий, предстал перед глазами, и снова стало дико больно.

— Бьянка, ты в порядке?

Ион, нависая надо мной, озабоченно заглядывал в мое лицо.

— Ты, будто покойника увидела.

— Н-нет, что ты… все хорошо…

Он прижал меня к своей крепкой груди и зарылся лицом в мои волосы.

— Я люблю тебя, Бьянка.

Надо ответить, что я тоже его люблю. В горле встал ком.

«Ответь же ему!» — приказала я себе.

— Я тоже… — сбивчиво выдохнула долгожданный ответ. — Только…давай дождемся помолвки. Ждать совсем недолго.

— Если ты настаиваешь, давай подождем, — разочарованно выдохнул Мариш.

Потянулся к ночнику, и комнату осветил приглушенный свет. Я села на кровати. Я готова была бежать куда угодно, только бы не ощущать снова его прикосновения.

И тут его взгляд упал на мою шею.

— Что это, Бьянка? — ловко подцепил пальцами деревянный оберег он.

Горло вспыхнуло страхом. Я смотрела на деревянный кулон в его руках стеклянными глазами, и не знала, что сказать.

— Не знаю… — нашлась наконец.

— Носишь какую-то ерунду вместе с крестиком и не знаешь, что это?

— Так просвети меня… — усмехнулась я. Но сердце бешено колотилось в груди от страха. Как будто Ион уличил меня в измене.