Предназначенная для крылатого лорда

— Но в тебе это даже умиляет. И когда пытаешься применять типичные женские уловки, это сразу видно. Не привыкла ты к подобному. Именно это, пожалуй, в тебе привлекает больше всего. Отсутствие фальши и лицемерия. Ты настоящая во всем. И когда пытаешься казаться сдержанной, это тоже ты. Другая часть твоей натуры, что постоянно борется с собственной эмоциональностью. Такая сильная и страстная девочка! — его голос приобрел бархатные нотки.

Проклятье! Похоже, он и правда ко мне неравнодушен! И это еще больше пугает. Кто знает, что несет с собой любовь такого жестокого и непонятного существа?

Робкий стук в дверь прервал тяжелый для меня разговор. На пороге появилась Агнесса, покорно склонившая голову перед лордом.

— Вы меня вызывали, мой господин?

— Вызывал, — небрежно бросил Алестер, вставая за моим креслом. — Раздевайся!

— Не нужно, пожалуйста! — вырвалось у меня, и Даргон тут же положил руки мне на плечи.

По телу пронеслось покалывание, и я с ужасом поняла, что не могу больше ни двигаться, ни говорить. Мне и правда отводилась роль всего лишь наблюдателя. Безропотного и беспомощного.

Поразило, что Агнесса даже не замешкалась с выполнением приказа. Без всякого стыда или смущения стала раздеваться. Весь ее взгляд выражал преданность и готовность выполнить любое желание хозяина. Она даже не выразила никакого удивления тем, что я сижу здесь же, в кресле, завернутая в одно лишь покрывало, и наблюдаю за происходящим. Воспринимала как должное.

Уже через минуту вся одежда Агнессы лежала на полу. Она сама, не стесняясь наготы, стояла совершенно спокойно, ожидая дальнейших распоряжений. Фигура у нее оказалась неплохой, хоть и немного тяжеловатой.

— Подойди ко мне, — мягко потребовал Алестер, выходя из-за моего кресла.

Когда Агнесса выполнила приказ, начал проводить руками по ее телу. Будто изучая и одновременно лаская. Я заметила, как соски Агнессы затвердели, а по коже побежали мурашки. Она задышала чуть тяжелее. Ей явно нравилось то, что с ней делают.

От осознания неправильности всего, что здесь происходит, хотелось кричать. Но я ничего не могла поделать! Даже глаза не удавалось закрыть надолго. Лорд позаботился и об этом. Чтобы я не упустила ничего из происходящего.

— Скажи, милая, — ласково обратился Алестер к охотно подставляющей ему свое тело девушке, — что вам в пансионе рассказывали об отношениях между мужчиной и женщиной?

— Что долг женщины — удовлетворять все нужды мужчины. А для «предназначенной» — нескольких мужчин. Ведь инваргам, к сожалению, подходят не все женщины. И чтобы не повторилось то, что было девять столетий назад — мучения и боль для остальных — мы должны заботиться о том, чтобы они были довольны. В этом наш долг и предназначение.

— То есть вам говорили, что наличие нескольких сексуальных партнеров — это вполне нормально? — уточнил Алестер, покосившись на меня.

— Для «предназначенной» — да. Если, конечно, того пожелает лорд гнезда, в которое она попадет. Нас учили всему, что необходимо знать. Как доставить мужчине удовольствие. Рассказывали в теории и показывали на практике. Хотя все мы до вступления в гнездо остаемся невинными, — поспешила уточнить она, чтобы лорд не подумал лишнего.

Впрочем, его вообще, похоже, не заботило, насколько она невинна. Алестера больше интересовала моя реакция на слова Агнессы.

— А как ты сама относишься к этому? — полюбопытствовал он.

— Все, чего я хочу — это чтобы мой лорд остался мной доволен, — ее взгляд стал томным и многообещающим.

— А кстати, — спохватился Алестер и, явно уже зная ответ на свой вопрос, произнес: — кто именно рассказывал тебе и другим девушкам о вашем долге? О том, в чем священная миссия «предназначенной».

— Жрец нашего Храма, — невозмутимо отозвалась Агнесса. — Он говорил, что в том, что будет происходить с нами в гнезде, нет ничего постыдного. И Создатель не посчитает это греховным.

Если бы не скованное чарами горло, я бы точно вскрикнула от изумления. Совершенно обескураженная, смотрела в ухмыляющегося мне Алестера. Его взгляд будто говорил — и ты до сих пор веришь словам того, кто забил тебе голову всякими глупостями?

Как оказалось, для каждого у жрецов своя правда. Так стоит ли безоговорочно им верить?

Внутри будто что-то перевернулось. То, что еще недавно казалось незыблемым, как скала, шаталось и грозило рухнуть. Но во что верить в этом случае, я не знала. Что считать правильным, а что нет?

Пока внутри царила мучительная внутренняя борьба, Алестер увлек Агнессу к постели.

Его руки и губы скользили по телу девушки, даря ей самые развратные и бесстыдные ласки. Она же и не думала зажиматься или протестовать. Наоборот, жарко отвечала, подставлялась и подавалась навстречу. Так, будто уже не раз всем этим занималась.

Но будто в опровержение моим мыслям, когда Алестер все же проник внутрь ее тела, послышался болезненный стон.

— Тс-с, — выдохнул он, останавливаясь и давая ей возможность привыкнуть.