Предназначенная для крылатого лорда

Я недоверчиво скривилась, но кивнула.

— Сомневаюсь, что смогу вас понять до конца, но все-таки готова выслушать.

— Ты права. Вряд ли поймешь, — невесело усмехнулся Алестер. — Начну, пожалуй, с того, что когда был жив мой отец — прошлый глава гнезда Даргонов, к «предназначенным» относились у нас иначе. Их холили и лелеяли. Считали самым ценным достоянием. Чтобы получить доступ к телу кого-то из тех женщин, мужчинам моего гнезда приходилось из кожи вон лезть. Доказывать, что они лучшие. Отец неплохо играл на этом, используя близость с «предназначенными» в качестве поощрения за хорошую службу. Я сам относился к этим женщинам чуть ли не с благоговением. В те моменты, когда удавалось заслужить близость с ними, из кожи вон лез, лишь бы оставить после себя хорошее впечатление. Ведь если понравишься «предназначенной», она может пожелать и уступить тебе просто так. Без повеления лорда. Это тоже не возбранялось, хотя и не разрешалось делать часто. Женщины охотно пользовались своим привилегированным положением. Веревки из нас вили. И что в итоге?! Отец жестоко поплатился за столь трепетное отношение к этим тварям!

О чем он говорит? Я нахмурилась. Но Алестер даже не заметил этого. Настолько погрузился в воспоминания, что казалось, забыл о моем присутствии.

— Знаешь, чему на самом деле учат в пансионе для «предназначенных»? — жестко усмехнулся он, на миг вскидывая на меня глаза и показывая, что вовсе даже не забыл.

Я невольно содрогнулась — столько ненависти в них светилось.

— Каждая из этих девок в один прекрасный момент может всадить тебе нож в спину! Преданы они вовсе не хозяину, а императору. Им с малых лет внушают, что если придется, обязаны исполнить любой его приказ. Полагаешь, та же Агнесса — невинная овечка, которая покорно примет все, что выпадет на ее долю по воле лорда? В какой-то мере, да, примет. Но не потому, что и правда предана мне. По воле императора она обязана оставаться в выбранном для нее гнезде. Быть послушной воле лорда до того момента, пока от нее не потребуют обратного. Так произошло и с той шлюшкой, что была любимицей отца! Ее звали Доротея. Красивая тварь! Черные волосы, зеленые глаза. Фигура, от которой у мужиков сразу слюнки текут. Отец с нее пылинки сдувал и никому не позволял касаться. Оставил только для себя. И как я был поражен и горд, когда такая женщина обратила внимание на меня — вовсе не самого сильного и влиятельного эрта. Она украдкой приходила ко мне, когда отец куда-то отлучался. Мы проводили вместе незабываемые часы. Я был настолько увлечен ею, что совершенно голову потерял. Ровно до того момента, когда эта тварь зарезала моего отца и подкинула мне орудие убийства. Подставила меня. Выставила все так, словно я из ревности решился на самое худшее из возможных злодеяний!

Я потрясенно округлила глаза.

— Но зачем?

— Зачем? — Алестер раздвинул губы в улыбке, от которой у меня мороз пошел по коже. — Отец отказался делать для императора то, что сейчас делаю я. Поддерживать в нем долгую жизнь. Он вообще считал, что инварги не обязаны служить людям больше, чем значится в давних договоренностях. Защищать границы в обмен на «предназначенных» — сколько угодно. Но не больше! Артефакты, конечно, продавал — это ведь шло на пользу клану. Но отцу было плевать, кто будет сидеть на человеческом троне. На Норберта Саргара в том числе. Того же это не устроило. И он через своих шпионов в гнезде Даргонов отдал приказ одной из своих марионеток. Бердон Даргон должен умереть. Император надеялся, что его преемник окажется посговорчивее. Доротея идеально выполнила поручение. Еще и явно рассчитывала занять при будущем лорде то положение, которое занимала при покойном. Мои жалкие попытки оправдаться никто и слушать не стал! Доказательства ведь налицо. Мотив. Орудие убийства, спрятанное среди моих вещей. Показания Доротеи. О, эти твари, что выходят из пансиона — настоящие лицедейки! Играют так, что поневоле проникаешься! Не все, конечно. Но тем, кто похуже, и не поручают таких важных заданий. Доротея наверняка была одной из лучших! — с неприязнью процедил он. — Свою роль сыграла идеально!

— И что по вашим законам полагается за такое преступление? — глухо спросила.

— Позорная смерть. Сначала суд на Совете лордов* (примечание: Совет лордов — орган управления у инваргов. Состоит из лордов всех кланов). Потом приговор и его исполнение. В данном случае меня должны были привязать к позорному столбу. Каждый инварг моего гнезда обязан был ударить меня плетью. В моем случае это почти триста ударов! После чего преступника оставляют вот так, не оказывая никакой помощи, пока сам не подохнет от ран, жажды и голода. А учитывая, что инварги весьма живучи, это может длиться несколько дней.

— Как же вы выжили? — с ужасом воскликнула.