Предназначенная для крылатого лорда

Алестер в раздражении отшвырнул салфетку на тарелку с недоеденным омлетом и поднялся. Ухватил меня за руку и потащил за собой, совершенно позабыв о приличиях.

Я сохраняла все то же каменное лицо и не проявляла ни возмущения, ни гнева.

Не проронила ни слова до того момента, пока мы не оказались в моих покоях. Да и там сначала дождалась, пока первым заговорит Алестер.

— Что происходит? — осведомился он, наконец, отпуская мою руку.

Я поморщилась и потерла запястье, на котором остались следы его пальцев.

— Что вы имеете в виду, лорд Даргон? — бесстрастно ответила вопросом на вопрос.

— Думаю, ты прекрасно поняла, что я имею в виду, — процедил он. — От твоего вида молоко скиснуть может!

— А вы ожидали иного после вчерашнего? — пожала я плечами.

— Настолько приревновала? — усмехнулся инварг, чуть успокаиваясь.

— Думайте так, если хотите.

Он недобро прищурился. Я же не выдержала и добавила, все сильнее распаляясь:

— Ваше поведение по отношению к женщинам недопустимо. Что ко мне, что к Агнессе. Уже не говорю про Илану и других бедняжек, с кем вы церемонились еще меньше. И если вы считаете, что вызвали во мне ревность, то глубоко заблуждаетесь. Да мне смотреть на вас противно после того, что видела! Вы мне отвратительны! Полагаю, даже после того, как станете моим мужем, я вряд ли смогу уважать вас должным образом. Тем более что вы наглядно продемонстрировали, что словам жрецов Создателя не всегда можно доверять. Придется руководствоваться собственными соображениями. А они говорят мне, что ничего общего я иметь с вами не хочу! Да, придется терпеть ваше общество, исполнять супружеский долг. Но это никогда не доставит мне удовольствия, о котором вы говорите! Возможно, мое тело вы и заставите изнывать от страсти, но едва все это схлынет, буду ненавидеть вас еще больше!

О, Создатель, что же я делаю?! Ведь прекрасно понимаю, что играю с огнем! И этот жестокий мерзавец может сделать со мной что угодно. Не станет терпеть такую дерзость!

Хотя, может, и к лучшему? Пусть лучше убьет собственными руками, и для меня все закончится. Сама мысль о том, чтобы и правда стать его женой, а по сути, любимой игрушкой, вызывала такой протест, что выть хотелось.

Наверное, Алестер разгадал, что я доведена до ручки, потому что вместо гнева на его лице появилось какое-то странное выражение. И лорд не спешил набрасываться на меня с кулаками.

Мой запал вдруг угас. Остались обреченная усталость и безнадежность.

Не обращая больше внимания на лорда, я рухнула в кресло и закрыла лицо ладонями. Вот так по-детски пыталась спрятаться от неизбежного, что никак не могла изменить. Как будто если чего-то не видеть, оно само исчезнет…

— Прости… — произнес Алестер, а я вначале даже не поверила своим ушам. Ожидала чего угодно, но только не того, что станет просить прощения. — Я снова не учел, насколько ты отличаешься от тех, с кем привык иметь дело.

— Полагаете, ваши извинения что-то изменят? — отняла руки от лица и устало посмотрела на него. — Я не смогу спокойно смотреть на то, что творится в вашем клане. То, как обращаются с другими женщинами. Знать, что мое особое положение тоже не продлится долго. Лишь до того момента, пока вам не наскучит новая игрушка. Как я смогу строить с вами нормальные отношения? Да вы вообще знаете, что это такое?! Как по мне, наши с инваргами представления об этом сильно отличаются!

— Тут ты права, — криво усмехнулся Алестер, усаживаясь в кресло напротив.

Похоже, был настроен на долгий разговор. И на что только рассчитывает? Что какие-то его доводы смогут заставить посмотреть на все иначе?

Факт остается фактом. Он привык к потребительскому отношению к женщинам. Они для него — хрупкие и недолговечные цветы, которые можно срезать в любую минуту. Не имеющие права на собственные чувства и желания.

Есть только его воля. Все прочее — не имеет значения.

Да инварги ко всем людям относятся так же! Считают, что существа, которые истлеют прахом, в то время как они сами будут жить еще много столетий спустя, не заслуживают такого же отношения, как их сородичи.

Они нас даже не уважают! Просто мирятся, как с неизбежным злом, и используют в своих целях.

Впрочем, император делает с ними то же самое. Сотворил из инваргов заслон от враждебных рас и держит на цепи, как псов, помахивая перед носом косточкой — «предназначенными». Пока инварги погибают на границах и пытаются выжить, люди живут припеваючи, спокойно относясь к тому, чтобы отдавать часть своих дочерей. Так чем мы лучше? И почему должны требовать особого отношения?

Эти мысли обескуражили. Впервые посмотрела на ситуацию еще и глазами инваргов. И все же оправдать те зверства, которые они творят с «предназначенными» — невинными жертвами что своих, что чужих — не могла.

— Хочешь знать, почему я настолько безжалостен с женщинами? — прервал мои размышления задумчивый голос Алестера. — Ни с кем еще этим не делился. Но впервые хочу, чтобы кто-то меня понял. Можешь считать это моим извинением за то, что произошло вчера. Я и правда заигрался. Оскорбить и унизить тебя в мои планы не входило.