Предотвратить неизбежное (СИ)

Когда поднялась, неизвестного юноши уже не было видно. «Вероятнее всего, ушёл восвояси или же отправился на какое-то сверхсекретное задание» — подумала по наивности я, но не тут-то было…

— Негоже подглядывать за взрослыми мальчиками.

Боги, демоны или кто бы то ни был, вы определённо играетесь с моей жалкой жизнью…

Прямо позади — хорошо хоть, что теперь наполовину одетый — стоял он. Наглый, бесцеремонный и совсем непривлекательный красноокий демон. Одежда облепила каждый участок тела, впитывая влагу прямо так, капли, не успевшие испариться, стекали по шее, а волосы кучерявились пуще обычного.

— Говорю я ей, а она продолжает… — вздохнул Шисуи-сан филигранно, как-то чрезмерно наигранно даже для самого себя.

— Я… я не…! — опомнилась, наконец, попятившись назад и уже придумывая пути к отступлению. Ну почему, почему каждый раз, стоит мне хоть немного позабыть о тебе, ты вновь появляешься в моей жизни? Оставь уже меня в покое!

— Да? — подошёл почти вплотную. Сердце заколотилось: определённо, причина была в нарастающей злости, но никак не в том, что демон оказался так близко, — А по-моему вполне, — улыбнулся хитрой, лукавой улыбкой, — И сейчас продолжаешь.

— Что Вы себе?… — взрываюсь от злости, не зная, куда деть себя из-за возникшей неловкости. Мне отвратно одно твоё присутствие, дьявол! — Не подходите! — отталкиваю, взирая грозно.

— Забавная ты, однако, — бросает на прощание, прежде чем по обыкновению вмиг исчезнуть.

Отступается столь легко и быстро, что не успеваю ровным счётом ничего. Ни обругать последними словами за досаждение почти замужней девушке. Ни ещё раз посмотреть в беспардонные глаза нахала. Ни разобрать странный след под оголённой грудью, за который ненароком зацепился хаотично мечущийся взор.

***

Между тем день смотрин всё близился: занималась моими сборами целиком и полностью матушка. Так, вчерашним утром, ещё до открытия лавки, она отправилась хлопотать о моей причёске: попросить помощи и прикупить несколько самых роскошных кандзаси у Югао-сан. Сегодня же мы с отцом оставили её торговать в магазинчике, а сами выступили в запланированный путь в ближайшую деревеньку: жених женихом, а работу никто не отменял{?}[Ситуация с помолвкой с сыном старосты и подготовка к свадьбе с Шисуи (в первой жизни) коренным образом отличаются. Поэтому в данном случае Мидори от работы в лавке никто не освобождал.].

— Хиро-кун — очень порядочный человек, — нахваливал мне родитель, волоча оглоблю{?}[Та самая «палка», торчащая из телеги, которая соединяет телегу и запряжённую в неё лошадь.]: на лошадей или же волов денег у нас попросту не было.

— Да, отец… — я бесконечно ценила их трепетную заботу, но, завидев для любимого дитя немыслимые ранее горизонты, матушка с отцом сосредоточились исключительно на этом. Теперь любой приём пищи, разговор, да даже случайная свободная минутка в лавке: всё заканчивалось рассказами о положительных качествах будущего супруга.

— У него пять младших сестёр, так вот, он о них с самого детства заботится. Значится, с ответственностью знаком, семью поднять сможет…

Дальнейшее я уже не слушала, просто молча продолжая тащить вторую оглоблю, стараясь подстроиться под заданный ритм, дабы телега катилась размеренно. В небе звонко щебетали птицы, солнце пробивалось чрез бесконечные листья могучих дубов — сейчас мы как раз проходили очередную рощу. До заката должны были добраться до Конохи, а потом — разгрузка, внесение новой партии в ежемесячную смету… Словом, следовало как следует насладиться ароматами и звуками леса.

— Ох, Мидори, дочка, я что-то… — вдруг присел на землю отец. Лицо его скривилось, а рука стала настойчиво растирать грудину.

— Отец, что с тобой? — бросила я тяжёлую деревяшку, поддерживая родителя, чтобы тот не упал, — Отец!

— Я как-то… — отвечал он сбивчиво, всё настойчивее сжимая холщовую ткань, — Голову мутит и сердце…

— Отец! — дыхание его вмиг сбилось, на коже проступил холодный пот, — Отец! — он бледнел на глазах, а я не знала, что делать. Самый обычный день обратился настоящим кошмаром наяву, — КТО-НИБУДЬ! ХОТЬ КТО-НИБУДЬ! — завопила истерически, озираясь по сторонам, словно шелестящие деревья могли хоть как-то помочь.

Бросить всё и пойти в Коноху? Бесполезно, здесь ещё идти и идти, я малыша Саске-то несла с трудом, а отца, бывшего шире меня почти в два раза, даже поднять не смогу. Местность безлюдна — дорога эта использовалась нечасто, хорошо, если раз в день проходили торговцы вроде нас. Полная безысходность.

— КТО-НИБУДЬ! — попыталась я опять: вновь тщетно.

Понимая, что другого выхода нет, я принялась водружать полубессознательного отца, который стонал, ничего толком не разбирая, на свою тощую спину{?}[Мидори не стала тащить его на повозке, потому что они вдвоём-то эту повозку с трудом двигали.]. Надеялась, что удастся удержать его на закорках и так добраться. Но тяжёлое тело не слушалось, не поддавалось, так и норовя свалиться вниз.